1. Пролог День рабочий на исходе, раздается зов гудка
- Расставляем ручки, трясем юбчонками! – перегородив проходную немалыми своими телесами, здоровенная бабища обыскивала фабричную девчонку: быстро, но аккуратно ощупала выцветшую кофту, сунула пальцы за пояс и резко встряхнула юбку. И тут же утратив всякий интерес, мотнула головой на выход. – Следующая давай! Подходи – не задерживайся! Чем быстрее я увижу, что вы ни отрезов, ни лоскутов с панской фабрики не тянете, тем быстрее спать пойдете.
- Жадюги ваши паны – лоскутков жалеют. Убудет от них, чи шо? – расставляя руки, чтоб контролерше удобнее было обхлопывать бока, буркнула следующая фабричная – совсем молоденькая девчонка лет шестнадцати. Голос ее звучал равнодушно, а на плоском веснушчатом лице была написана усталая скука.
- Не нравится – вертайся в свою деревню коровам хвосты крутить. – также равнодушно откликнулась контролерша. – Следующая!
- Подтяните мне панталоны, Оксана Мартыновна, будьте так ласковы! Раз уж все едино там лазаете. – с томной манерностью протянула черноглазая бойкая дивчина. Очередь захохотала, а дивчина немедленно получила по заду шлепка, выбившего пыль из ветхой юбчонки. – С вашими нежными ручками только в панские камеристки.
Очередь захохотала снова, а бабища добродушно буркнула:
- Иди отсюда, балаболка! Глаза б мои тебя не видели.
Девица изобразила шутовской реверанс, схватила за руку поджидающую ее веснушчатую подружку, и со всех ног кинулась через проходную ткацкой фабрики на улицу. Они выскочили на заставленный ящиками и тюками фабричный двор.
- Бубух! – рядом с грохотом обрушилась огромная металлическая нога. Фонарь над проходной качнулся, девушки с визгом метнулись в сторону.
- Скра-а-ап! – стальные клешни проплыли мимо, подхватили сразу пару ящиков, и – бубух! бубух! – железная фигура, во мраке смахивающая на гигантского безголового человека, зашагала прочь.
- У-у, идолище поганое! – черноглазая погрозила стальному человеку тощим кулачком.
Сидящий меж плеч грузового паро-бота парень обернулся – в свете фонаря видна была белозубая усмешка под узкой ниткой усов – и помахал девицам.
Черноглазая погрозила кулаком второй раз – и потащила подружку вон со двора.
Им навстречу тянулась мрачная вереница одетых в затрапез уборщиц: ночная смена на ткацкой фабрике заканчивалась затемно, дневная начиналась засветло и оставалось совсем немного времени прибрать пыль и грязь, способные испортить дорогое шерстяное сукно.
- Поломойки! – хмыкнула черноглазая и обе девчонки прошествовали мимо, явно важничая и задирая носы – они-то фабричные!
