– Всего лишь горничная! – раздался за спиной насмешливый скрипучий голос.
Страх – самый шустрый любовник, его пальцы – везде. Ледяной лаской касаются груди, липким холодом скользят по позвоночнику, и до боли стискивают низ живота.
Хозяева дома – в отъезде.
Прислугу отпустили.
В доме никого.
У меня за спиной кто-то стоит.
Я не успею повернуться, не успею закричать, ничего не…
– Мне с твоим затылком разговаривать? – теперь в голосе слышатся брюзгливые интонации.
И вот тут я его узнала!
– Быть того не может! – пробормотала я, не оборачиваясь.
– Боишься в глаза посмотреть? Стыдно? И должно быть стыдно, чего уж там!
Я обернулась, так стремительно, что каблук подвернулся, и мешком плюхнулась в кресло.
Посреди гостиной стоял лепрекон. Очень старый лепрекон, настолько старый, что рыжие бакенбарды его стали буро-ржавыми, а зеленый бархат сюртука не мог скрыть скрюченное тщедушное тельце, похожее на узловатый корень. Подмышкой у него был зажат самый настоящий горшок с золотом! Я невольно закрыла глаза и даже потрясла головой, в отчаянной надежде, что это все-таки видение. Дело ведь не в горшке, хотя его соплеменники давным-давно перешли на сейфы-чемоданчики, их и носить удобнее. И не в том, что особняк Трентонов в три слоя окутывали защитные заклинания, не позволяющие ни людям, ни фейри проникнуть внутрь незваными. Главное – здесь не могло быть именно этого лепрекона! Ни в центральных провинциях империи. Ни в ее столице. И уж точно не в доме в двух шагах от Дворцовой площади!
Лепрекон тем временем водрузил горшок на низенький ханьский столик с инкрустацией – прямиком на морду извивающемуся радужному дракону. С пыхтением вскарабкался в обитое полосатым репсом кресло. И уставился на меня пронзительными маленькими глазками из-под набрякших морщинистых век.
– Врунья! И неудачница! – уже с явным удовольствием припечатал он, взирая на меня, будто я навозный жук, заползший на его золото.
– Безликие демоны Междумирья! – у меня даже разозлиться не получилось. Раньше, давно, когда я еще представляла себе подобную встречу, мне казалось, я лопну от ярости. Сейчас я испытывала только тягостное недоумение и некоторую досаду. И да, опасение тоже. – Как вы сюда попали?
– Совсем обнаглела, маленькая дрянь! С чего взяла, что можешь меня допрашивать? – старик презрительно скривил сухие губы.
– С того, что тревожный артефакт вделан в это кресло! – выразительно обнимая пальцами изогнутую ручку красного дерева, ответила я. – Стоит мне нажать… и… «Почтенный поверенный мастер О’Тул арестован в особняке барона Трентона!» – тоном мальчишки-газетчика прокричала я.
