Мы знакомы с самого сопливого детства. Это с моего сопливого. Она всегда, сколько себя помню, была девочкой рассудительной и прозорливой, серьёзной и, в то же время, весёлой, могла сама похулиганить и дать подзатыльник за шалости. Её внешность производила на всех удивительное воздействие, и вроде бы обычная очень симпатичная девчонка, но она всю жизнь обладала будто магическим действием, ведь не обратить на неё внимания было просто невозможно. Именно такие контрастные сочетания её характера привлекали сначала меня исподволь, а позже и осознанно.
Она пришла в подготовительную группу в мой детский садик под Новый Год. Как сейчас помню, входит в группу за руку с воспитательницей белокурая девчушка в пёстром платьице и с голубым бантом на затылке. Район новостроек, в котором мы жили, активно заселялся, поэтому в садик постоянно приводили новеньких. Кто как себя вёл при первой встрече с группой. Бывали и слёзы на глазах новеньких, бывали и громкие рёвы, но никто, из вновь прибывающих, не улыбался так широко, как она. Стоит себе на полшага впереди воспитательницы и сияет как медный тазик, показывая свои две ямочки на обеих щеках, а озорные большие голубые глазки сверкают, рассматривая нас всех тут стареньких. Будто не её привели к нам, а нас всех к ней.
– Ох, и шалунью ты, Наташа, привела, – отвлёкшись от Петьки, который успел уже перепачкаться землёй из цветочного горшка, покачав головой, сказала наша пожилая нянечка тётя Шура, – чувствую, что намучаюсь я с ней. Ох, намучаюсь! Как звать-то её, Наташа?
– Алька я! – громко сказала новенькая, упредив ответ воспитательницы и высвобождая свою руку от её опеки.
– Ишь ты, Алька! А полное имя твоё как? – тётя Шура окончательно стряхнула с Петькиных штанов цветочную землю и молча указала ему рукой в сторону умывальника.
– Алевтина Владимировна! – сказала девчушка вполне серьёзно, погасив лучезарную улыбку, но не сияние голубых глаз.
– Боже мой, как официально! Ну, тогда иди сюда, Алевтина Владимировна, поможешь убрать землю с пола.
– Хорошо, а где веник и совок?
– Наташа, ты посмотри, даже не упрямится, – нянечка была приятно удивлена, – вон там, деточка, они стоят.
Алька послушно сходила за совком и веником, сама принявшись убирать последствия шалости Петьки.
