[~ ЧЕРНЫШЕВА НАТА ~]
[КНИГА 2]
[Мемуары Энн Ламберт#2: ЧЁРНАЯ СТРЕЛА]
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
[{Океания, локальное пространство Алмаз, Земная Федерация, наше время}]
Письмо жгло руки так, словно я поймала ладонями плазменный разряд. Было дело, ловила их именно так, куда деваться, военное счастье не спрашивает, готова ты принять подарок от судьбы или же не готова. Есть, с чем сравнивать. Конвертик из белой «почтовой» бумаги с тонким, сложенным вчетверо, листком внутри тянул на полновесный привет от оллирейнского шоуфролка.
Слишком страшная память.
Зачем Артём прислал мне это письмо? Разве не он делал морду кирпичом при каждой нашей последующей случайной встрече? При всём при том, что лично я у него никогда ничего не просила и ничего от него не ждала. Даже в самом начале, когда небо рухнуло. Сама не понимаю, как смогла та семнадцатилетняя девочка пережить удар. Но она его пережила.
Я осторожно перевернула письмо, посмотреть на почтовый штемпель с датой отправления. В Земной Федерации многие со вкусом играли в докосмическую старину на самый разный лад. Не только люди, но и другие расы тоже. Искусство рукописного письма входило в обязательный набор. Оно требовало производства особой бумаги, ручек, чернил, предметов хранения, блокнотов. Альбомов, тетрадей, открыток, упаковок, ленточек, почтовых марок, штемпелей, вензелей и прочего в том же духе. Конверт Артёма – белый, с изображением Селенолэнда со встающей над куполами города Старой Террой в форме полумесяца. Несколько марок, может быть, даже очень дорогих – я не разбиралась в них нисколько, но знала, что есть люди (впрочем, и не люди тоже), которые их собирают и над ними трясутся и готовы на всё, чтобы заполучить тот или иной экземпляр…
Даже войну развязать.
Припомнился, между делом, один такой любитель из Оллирейна, Кемтари Лилайоном звали. Жуткий тип. Потому что очень умный. Да… Я думала, я его забыла. Столько лет. А вот ведь, помню так же ярко, как будто только вчера с ним рассталась…
Дата отправления… Семнадцать дней назад. Семнадцать! Неужели Артём ещё жив?!
Да, тогда, на Вране, я провела над ним нашу с Итаном Малькунпором паранормальную коррекцию, но со слов Жарова, его старший брат прожил после такого же воздействия ещё девятнадцать лет. А от событий на Вране до сегодняшнего дня прошло… сколько уже прошло? Двадцать семь стандартных. Артёму тогда уже было пятьдесят два… а сейчас, если он ещё жив, то ему… Семьдесят девять? Возраст для пирокинетика запредельный.
Но это только если он ещё жив.
Я очень осторожно положила письмо обратно на столик.
