Это Мара купила тур. Выбрала и забронировала каюту с видовыми иллюминаторами на брюхе дирижабля. Билеты на верхних ярусах стоили запредельно дорого, а внизу дешевле. Считалось, что если посадка будет жёсткой, то у верхних больше шансов. Сказки для дилетантов. Если что-то пойдёт не так, материю расщепит на атомы и от нас не останется даже упоминания. Собственно дирижабль и не совершал никаких посадок, а только мгновенный скачок с орбиты на орбиту. Ладно, не важно. Мара всё организовала. И экскурсии, и ужины по акциям, фотосессии, спа. Каждый вечер рассказывала мне что-то новенькое, чем мы займёмся в трёхмесячном полёте и как будем счастливы вместе.
Никогда не нужно экономить на эмоциях и приключениях. Эту фразу я слышал от неё так часто, что она, кажется, навсегда впечаталась в мозг. Мне не нужны были никакие впечатления и новые миры, если честно. Но я любил свою подругу и хотел, чтобы она была счастлива.
4 августа в 10 часов утра нас церемонно засунули в разукрашенный Ноев ковчег, капитан произнёс торжественную речь и дирижабль бесшумно исчез в яркой синей вспышке. Приключение началось.
Каким-то чудом Маре удалось раздобыть завтраки на верхней палубе в симпатичном ресторане стилизованном под итальянскую таверну. Она умоляюще смотрела на меня, когда мы с кем-нибудь знакомились там. Она не говорила вслух, но я понимал: она скрывает, стесняется, что мы живём внизу. Чтобы добраться до этого ресторана мы тратили 30 минут на переходы, лифты и подвесные прогулочные мосты. Слишком для порции блинчиков с сырным кремом. Ладно. Я подыгрывал ей. Причину я уже назвал.
⠀
– Ты думаешь, это глупо, да? И я глупая.
– Мара, ты что?
– Если хочешь, больше не пойдём туда.
– Послушай. Мара. Если тебе нравится…
– Нет, не нравится. – Она вздохнула, опустила нос – здесь тоже нормальные блинчики, не чуть не хуже.
Разговор произошёл через три недели полёта. И слава Богам: мы перестали таскаться наверх и строить из себя тех, кем никогда не были. Мара расслабилась. На самом деле, здесь было даже круче: пол в некоторых местах был прозрачный и смотрел на бездонную вселенскую черноту. Публика тоже отличалась. Нескучные дедки и бабульки, влюблённые парочки вроде нас, искатели, фанатики, табуны молодняка, писатели, и художники, и технический персонал. Всё это варилось в собственном соку и мало напоминало сахарно-рафинированный мирок верхнепалубных. Мара, в итоге, признала, что мы потратили уйму сил на глупости.
