Его отец тоже был Мастером. Он также воскрешал из небытия бесценную керамику, сохранившуюся с Ветхих Времен. Давным-давно, еще до войны, люди не все подряд лепили из пластмассы. Оставались светлые головы, которых воротило от квадратов и прямоугольников, тупой геометрии железобетонных джунглей.
Керамический сосуд – вещь удивительная. Каждый образец, который приходилось реставрировать, он запоминал навсегда. Форма, текстура, глазурное покрытие – все это оставалось не только в памяти, но западало глубоко в душу. Правда, сегодня уже никто не нуждался в его помощи. На планете сохранилось слишком мало керамических изделий, счастливые владельцы старательно следили, чтобы их сокровища не портились.
«Я, Джо Фернрайт, – лучший мастер на Земле, – убеждал он себя. – Я, Джо Фернрайт, – не чета другим».
В его мастерской пылилась груда футляров – пустые металлические коробки. В них он обычно возвращал клиентам восстановленные сосуды. Теперь заказов нет. Верстак пуст вот уже семь месяцев.
У Джо за месяцы вынужденного безделья была уйма времени, чтобы подумать. Он прикидывал, не стоит ли ему все бросить и заняться чем-нибудь другим – какой угодно работой, лишь бы не сидеть на пособии. Может, у него страдает качество и клиенты обращаются к другим мастерам? Как-то раз у Джо мелькнула соблазнительная идея самоубийства. Потом пришла мысль о тягчайшем преступлении – грохнуть кого-нибудь из высшей иерархии КПСЗ (или, полностью, – Контрольно-Прогрессивного Сената Земли). Но что бы это дало? Скорую расправу, и только. К тому же, если честно, жизнь совсем неплохая штука. Даже когда все валится из рук и идет наперекосяк, остается одна лазейка. Одна отдушина в беспросветности бытия, называемая Игрой.
На крыше своего жилища, с термосом для ланча в руках, Джо Фернрайт ожидал транзитного аэробуса. Холодный утренний ветер пощипывал кожу. Джо ежился. «Вот-вот появится эта жужжалка, – думал он. – Впрочем, она может оказаться переполненной. Тогда она не остановится, а прожужжит мимо, набитая под завязку. Впрочем, я могу и прогуляться».
Он уже привык ходить пешком. Правительство жутко запустило общественный транспорт, как и все остальное. «Черт бы их побрал, – ворчал про себя Джо. – Или, точнее, черт бы побрал всех нас». В конце концов, он тоже был частицей гигантской паутины, которая повсюду распростерла свои липкие сети, словно в любовном экстазе заключив всех землян в объятия смерти.
– С меня хватит, – буркнул мужчина рядом с Джо. На его гладко выбритых скулах ходили желваки. – Я спускаюсь по желобу на уровень земли и иду пешком. Всем привет. – Мужчина протиснулся сквозь толпу ожидающих, толпа сомкнулась позади него, и он исчез.
