Александр сидел в своем кабинете, пропахшем лавандой и чем-то неуловимо тревожным, как запах старой книги, которую никто не открывал десятилетиями. На его столе, среди флаконов с разноцветными жидкостями и тонких стеклянных трубочек, лежал небольшой, тускло мерцающий кристалл. Это был его последний шедевр – «Шепот Забытых».
– Ну что, мадам Дюбуа, готовы? – спросил Александр, его голос был мягким, почти шелковым, но с легкой металлической ноткой, которая всегда выдавала его истинную природу.
Мадам Дюбуа, женщина с лицом, изборожденным морщинами, как высохшая река, нервно сжала край своего бархатного платья.
– Готова, месье Александр. Только… вы уверены, что это сработает? Мой муж… он такой… невозмутимый.
Александр усмехнулся, его глаза блеснули в полумраке.
– Невозмутимость – это лишь тонкая корочка, мадам. Под ней всегда скрывается что-то, что может быть использовано. А ваш муж, как я понял, боится не темноты, не высоты, а… упущенных возможностей. Упущенных шансов. И это, поверьте мне, куда более изощренный страх.
Он взял кристалл, осторожно поместил его в крошечную серебряную оправу, напоминающую паучье гнездо, и протянул мадам Дюбуа.
– Вот. Когда он заснет, просто положите это под подушку. Кристалл начнет свою работу. Он будет проникать в его сны, питаться его сожалениями, его невысказанными словами, его упущенными возможностями. Он увидит, как его жизнь могла бы сложиться иначе, если бы он сделал другой выбор. И это будет… очень реалистично.
Мадам Дюбуа взяла кристалл дрожащими руками.
– И что… что он будет чувствовать?
– Он будет чувствовать пустоту, мадам. Ощущение, что вся его жизнь – это череда неправильных решений. Что он упустил все самое важное. И это чувство будет преследовать его даже после пробуждения. Он будет искать ответы, будет пытаться исправить прошлое, которого не существует. И это, я думаю, будет для него куда более мучительным, чем любой монстр из детских сказок.
– Я… я заплатила немало, месье Александр, – прошептала мадам Дюбуа, ее голос дрожал от смеси страха и предвкушения.
– Вы заплатили за идеальный ужас, мадам. За то, что заставит вашего мужа пожалеть о каждом дне, проведенном без меня. А теперь, если позволите, у меня еще один клиент.
Александр проводил мадам Дюбуа до двери и, когда она исчезла в коридоре, вернулся к своему столу. Он взял другой флакон, на этот раз с густой, черной жидкостью, напоминающей смолу. Это был «Эхо Одиночества».
