Жил был во времена не столь давние, да и не столь недалекие один мужичок. Иваном его звали. Вроде обычный человек, а вроде и нет. И дело все в том, что был он мастером. Мастером мастерить игрушки. А игрушки его были – всем на загляденье! Как живые! Вот, кажется, сойдут они сейчас с полок и пойдут гулять по улицам – не отличишь от людей настоящих. Разве что, ростом. Все они были, в основном, из дерева, да из материалов разных подсобных – тряпок, жестяных банок, метелок, да щеток, рухляди разной. Мастер он был большой. Так и не мудрено – все в его роду были мастерами. И отец, и дед, и прадед, и прапрапрапрадед. И жили они, получается, в самом центре одного очччень большого города. То есть, конечно, в те времена это была слобода, окраина, а теперь, вишь – центр. Да и дом его был какой-то сказочный. Весь из дерева, в два этажа, на крыше – флюгер диковинный – не то петух, не то дракон золотой с черным, как смола, огромным клювом, из трубы вверх ногами торчал трубочист со щеткой, а над входом – древний герб города – грозный всадник с огромным сверкающим копьем вот-вот вонзит его в чудище заморское. Народу всегда у его дома – полным-полно! И свои, и туристы, и просто зеваки. Сам хозяин-то появлялся на людях редко – все работал. Да и не любил он похвальбы, да застолья. Скромный был. А всю, как говорится, пресс-работу, да торговлю брала на себя дочь его приемная – Аннушка. Девчушка еще училась в школе, но была уже самостоятельной, скромной, да работящей. Родители ее сгинули еще по ее малолетству, не помнила она их, а Иван возьми, да забери ее к себе – пожалел сиротку. Уж больно привязан он был к ее родичам, царствие им небесное! Сам-то Иван женат никогда не был. И не потому, что был стар или страшен – вовсе нет. Просто сторонился он женский род. Поговаривали, что была у него в молодости зазноба, да не простая она оказалась – ведьма. Околдовала она его, говорят, научила своему черному ремеслу, а потом бросила. Вот и стала ходить после этого про него молва не то, чтобы недобрая, но как-то осторожничал с ним народ, да и он больно близко никого не подпускал. Одну Аннушку и любил.
Игрушки свои он продавал за гроши и не жалел. Говорил всегда, что главное – чтобы людям радость приносили. Вот так и жили они, не горевали, да и звезд с неба не хватали.
И надо ж было в то время, чтоб на дом его глаз положил один купец-бизнесмен. Игнатом звали. Не давал ему покоя этот сказочный домик в центре, все он себя в нем видел – как сидит он посреди комнаты за круглым столом, да за огромным самоваром, со своим купеческим семейством – женой, бабой скверной да горластой, да детишками-плохишами, сопливыми, да противными. Все в отца родного. Пьют они чай из блюдечек золотых, да вприкуску с пряниками печатными заморскими. А вокруг него слуги крутятся, бегают, мелькают, угодить стараются. И сам он одет по-модному, по-заграничному, ярко да броско, аки петух гамбургский, все его уважают, да боятся, поскольку денег у него – великое множество. Вот это жизнь! Надоело ему уже жить в пригороде, да в квартирах многочисленных бетонных да кирпичных. А тут дерево, экология! Модно. Да и сколь уже веков, дому этому – и не сосчитать! Все обзавидуются. Вот и решил он этот дом у Ивана купить. Пришел он однажды к нему, весь такой важный да неприступный. Продай, говорит, свою халупу. А я тебе за нее денежек дам. Иван человеком был скромным, да вежливым. Вот, он ему вежливо и говорит:
