Все события происходят в альтернативной вселенной, и являются плодом фантазии автора. Все совпадения имён людей, дат событий являются случайными. А параллели просьба автора не проводить.
Когда это началось? Когда мне было 4,5 года, возможно, и раньше, просто я помню себя осознанно и чётко помню эти свои сны именно с четырёх с половиной лет. Где это все началось? В небольшой деревне Луганской области. Я помню, как подробно рассказывал бабушке, почему я буду не космонавтом, как все мальчишки, а именно лётчиком, лётчиком испытателем. И что во сне я летал не на ракете, а именно на самолёте. Бабушка смеётся, обнимает меня, прижимает крепко к себе и делает два оборота вокруг, проговаривая: «Полетели, полетели, полетели!». Я с самого раннего детства обожал небо и знал, что я буду летать. Могу много и долго рассказывать, как рос, помогал родителям. В деревенском хозяйстве всегда полным-полно работы для всех членов семьи, в том числе и для самых маленьких. Могу сказать много добрых слов об учителях и сотрудниках своей сельской школы, но вместо перечисления фамилий и предметов, которые эти люди нам преподавали, просто скажу, что готов перед каждым сотрудником своей школы поклониться в ноги, до земли, потому что помню и ценю все их усилия по моему образованию и воспитанию. Отдельно хочу поблагодарить своих соучеников, как одноклассников, так и на год два старше, за то, что посмеивались и подшучивали, по доброму, над странным пареньком, постоянно делающим упражнения на координацию движений, особенно поначалу, когда получалось у меня не очень. Потом уже я стал достопримечательностью школы и мог выполнить любые комбинации движений: от поглаживания по голове, похлопывания по животу и подпрыгивания на одной ноге со сменой ног и сменой рук через определённое количество выполнений. Хотел бы вспомнить своё увлечение авиамоделизмом, как знал, что это мне очень пригодится. Моделей было много, они были разные, начиная от моделей истребителей Великой Отечественной войны, склейка которых способствовала развитию у меня мелкой моторики рук, и заканчивая кордовой пилотажной моделью, полностью изготовленной своими руками, за исключением калильного двигателя, купленного на выделенные для этого родителями деньги. Потом лицей имени героев Молодогвардейцев, потом Харьковский Институт Военно Воздушных Сил. Все это, если подробно, можно разместить на страницах целого тома, но время очень дорого, особенно для того, у кого этого времени практически не осталось. Когда это закончится для меня? – Сегодня. Для Вас? – Я не знаю. Чем это закончится? – Для меня – пышными похоронами. Для Вас? – Я не знаю. Я любил небо, и оно хранило меня. Все горести и несчастья, пришли ко мне на земле. Но перед тем как уйти, чтобы сохранить жизни своим близким, я надиктую эту историю на подаренный мне кем-то из корреспондентов диктофон размером с три батарейки, примотаю скотчем диктофон к фюзеляжу своей любимой игрушки – радиоуправляемой модели Cessna с приличным запасом хода и почти тремя часами полётного времени. И как мореплаватели древности доверяли свои послания океану, отправляя их по волнам в бутылке, так и я доверю эту историю океану воздушному. Хотя лётчики – это не совсем воздухоплаватели, но выбора у меня уже не осталось. За мной следят, меня перехитрили в очередной раз, и попытка вывезти семью под видом моей лётной практики, налёта часов и сохранения навыков пилотирования на легкомоторном самолёте, а на самом деле – побег с семьёй на предельно малых высотах в Крым – провалилась по причине того, что я уже был под колпаком ещё на стадии планирования побега. Семью привёз мой знакомый, используемый в тёмную, к месту прорезанной сетки в ограде аэропорта, где рулежка подходит ближе всего к ограждению – каких-то смешных 350 метров по меркам авиации, и такое огромное расстояние, когда ты участвуешь в побеге с женой и двумя маленькими детьми на руках. Несмотря на мою приличную даже на сегодня физическую форму, пробежать всю дистанцию с двумя детьми на руках я не смог и после середины перешёл на быстрый шаг. Но сбившееся дыхание было не главной причиной, по которой я перестал бежать: не спеша по взлётной полосе ехал обычный серый седан. Этого теоретически не могло быть никогда, но я знал эту машину и догадывался, кто сидит в ней. Я проиграл: раз мистер Джонс может позволить себе не спеша ехать, значит, он полностью уверен в контроле над ситуацией. Пока мы шагом доходили до самолёта, они уже успели подъехать, при чем остановились не перед самолётом, чтобы заблокировать его, а в стороне и немного сзади. Вышли и начали курить свои дурно пахнущие электронные сигареты. При нашем приближении мистер Джонс улыбнулся своей дежурной улыбкой и, шутливо поднеся руку к голове, имитируя приподнимание шляпы, которой нет, произнёс по-русски почти без акцента: «Рад вас приветствовать. Сегодня отличный день для небольшой прогулки под облаками, и вы правильно сделаете, если поделитесь этой маленькой радостью со своими близкими. Я – наземная тыловая крыса и не имею права давать советы такому опытному пилоту с боевым опытом, но все же перед полётом советую вам проверить топливные баки, а то сейчас кого попало набирают в техники и заправщики, и вдруг, не дай Бог, они что-то да напутали». Шуточно приподнял несуществующую шляпу и, сказав, что он будет у меня в кабинете, сел в машину, и она, сдав назад, поехала в сторону здания аэропорта. Посадив близких в салон, я поднялся на крыло и открутил горловину правого бака. Под люком, от пробки к баку, идёт короткая пластиковая шлейка – все штатно. А вот на самой пробке, на резьбе, тонкая, но необычайно прочная нить, которая идёт в бак. Потянув за неё через носовой платок, чтобы не порезать руки, так как усилие потребовалось значительное, я вытянул хвостик резиновой "кишки", больше всего напоминавший надувной шарик с резиновым валиком и завязкой этой ниткой. С силой потянув за хвостик, я добился, что он частично вышел наружу, после чего лопнул, и из бака пошли пузыри из топлива и гелия, которым был заполнен резиновый баллон. Сев на место пилота и запустив предполётную диагностику систем, увидел, что топлива осталось чуть более половины, хотя когда я выруливал сюда, по приборам, баки были заполнены полностью. Я пришёл в ярость, обошёл самолёт и проверил левый бак – там история повторилась. Вытащив хвост резинового баллона, я попытался его вырвать, опять он лопнул, и я опять обрызгался бензином, но мне было уже не до чистоты и не до запаха. Достав мобильный телефон и набрав Анатолия, я спросил, далеко ли он успел уехать, и попросил его приехать обратно к тому же самому месту, сказав детям и жене, что самолётик поломался и, к сожалению, полетать сегодня ну никак не выйдет, и они с Толиком сейчас поедут домой, а я приеду чуть позже. Отнёс детей назад к дыре в заборе и усадил их в подъехавшую через 5 минут моей беззаботной болтовни с детьми и напряжённого молчания супруги. Это были самые длинные пять минут моей жизни. Семья поехала домой, я пошёл к зданию аэропорта, по дороге делая звонки, чтобы отбуксировали самолёт и поставили его на проверку всех систем, и заодно проверили баки на наличие посторонних предметов. По дороге в свой кабинет почти успокоился, если до предела сжатую пружину можно назвать спокойной. В приёмной никого не было, в кабинете, в моем кресле, вальяжно разместился мистер Джонс. Куда делся его цепной пёс Георг? Странная парочка: у них на двоих одна фамилия и одно имя. Время от времени, встречаясь с ними с 2014 г., я так и не узнал: у одного, главного, только фамилия "мистер Джонс", а у его водителя -телохранителя – только имя "Георг". Мистер Джонс опять взял инициативу в разговоре на себя и сказал, что им надоели мои сопли, а последняя выходка с прогулкой всей семьёй на самолёте перечеркнула все возможные плюсы от моего дальнейшего нахождения на этом свете. И, предупреждая, поднял правую руку с пистолетом над уровнем стола, чтобы мне её было видно. Попросил обдумать все последствия от принимаемых мной решений. Что если я не соглашусь с его доводами или устрою банальную драку, в которой шансов у меня все равно не много, то мою жену жестоко убьют какие-то отморозки, а детей похитят "неизвестные" и Георг лично проследит, чтобы они оказались в одном очень респектабельном публичном доме в Голландии, по дороге обучив их базовым навыкам, в которых он большой специалист. Но если я приму "правильное" решение и сегодня у них не станет этой проблемы, то никто, кроме меня, не пострадает: пышные похороны за счёт государства под названием Украина и мемориальная доска на школе в родной деревне. В случае моего согласия я должен положить на стол свой телефон, ни с кем не разговаривать по дороге, и все должно случиться сегодня до 14:00 по среднеевропейскому времени, так как от него ждут отчёт о том, что этой "проблемы" у них больше нет. С семьёй попрощаться можно, рассказывать или объяснять им что-либо нецелесообразно, чтобы не подвергать их опасности. После возникшей паузы я молча положил мобильник на стол и сел на стул для посетителей.
