Глава 1
Я сидела на подоконнике, прижав колени к груди. За стеклом моросил осенний дождь. Не ливень, а тихий, мелкий, настырный. Он затуманивал стекла, размывал краски уходящего дня, превращал мир в акварельное пятно.
В квартире было тихо. Так тихо, что было слышно, как за стеной шуршали шины по мокрому асфальту и срывалась с карниза очередная капля. Батарея под окном была едва теплой. Пустота в комнатах ощущалась почти физически – не как трагедия, а как констатация факта. Вот диван, на котором я спала одна, на второй половине которого за последний год не помялась ни одна складка. Вот стул, на котором никто не сидел, его плетёная спинка покрылась тонким слоем пыли.
Мне было грустно. Это не была острая боль, а привычная, глухая тяжесть на дне души, как тот ноябрьский свет за окном. И одиночество – не как приговор, а как текущее состояние, в котором я почему-то застряла. Одиночество было во всём: в молчании телефона, который за весь день не издал ни одного звонка; в пустом почтовом ящике у двери, где лежали только счётчики; в календаре, где не было отмечено ни одного предстоящего события. Не к кому было бросить в пустоте квартиры «Ты только посмотри!» или «Как думаешь?». Мир сузился до размеров этой комнаты.
Иногда мне казалось, что я медленно превращаюсь в призрака, который постепенно стирается из памяти мира. Родителей не стало давно, друзья разъехались по разным городам и жизням, а потом и вовсе растворились в соцсетях, ограничиваясь редкими лайками. Родственники… о них напоминал только пыльный альбом на верхней полке шкафа. Я была абсолютно, безоговорочно одна на всем белом свете. Иногда я ловила себя на том, что целый день не произносила вслух ни слова, и тогда я включала телевизор — просто для фона, чтобы заглушить звенящую тишину мнимым присутствием кого-то.
Я смотрела на дождь и думала, что хочу что-то изменить. Не глобально, не всю жизнь разом – я не знала, как это делается. Просто сдвинуть что-то с места. Сделать этот дом теплее. Научиться печь тот самый яблочный пирог, как у бабушки, рецепт которого был утерян вместе с ней. Переставить наконец этот диван к другому окну, чтобы хотя бы иллюзия новизны появилась.
Потом я глубоко вздохнула, отодвинулась от холодного стекла и поставила ноги на прохладный пол. Это был первый шаг. Я пошла на кухню, включила свет, поставила чайник греться. И решила, что сегодня вечером заварю себе не привычный чай, а какао. Хотя бы это маленькое, детское утешение.
Я пошла на кухню, щёлкнула выключателем, и под светом люминесцентной лампы комната предстала такой, какая она есть – функциональной и безликой. Плита, холодильник, внутри которого хранился минимальный набор продуктов на одного человека, стол со сколом на краю. Ни одной лишней вещи, ни одной безделушки, которая говорила бы о том, что здесь человек живет, а не просто ночует. Ни забавного магнита на холодильнике, ни открытки, ни случайной кружки, оставленной гостем.
