Я люблю балы. Очень. Всегда можно поднять себе настроение.
Например, сегодня графиня Таберг воткнула в голову облезлые перья и считает, что красавица. А её почти разорённый муж подкатывает свои… гхм кудри к испуганной молоденькой дебютантке.
— Ваше сиятельство.
Спрятала ехидную улыбку, поклонилась обоим, состроила счастливый вид.
И, пока занималась непонятно чем, упустила виновника торжества. Красивейшего, умнейшего, опаснейшего, светлейшего, добрейшего, благодетельнейшего и далее по списку. Са́мого, сожри его фарка́сы, властного мужчину этого дворца. Величайшего императора за всю историю империи Оришан.
И недобитого диктатора, из-за которого моё новое зелье — взгляд на руку, — через четверть часа превратится в зелёную, склизкую и бесполезную жижу. Вместо того чтобы спасать — возможно, — сотни и тысячи жизней!
Р-р!
И как бы понятно, императору не отказывают. Не в этом дворце и не Лориану III. Особенно когда тебя припирают к стенке и не требуют, нет. Всего лишь нежно держат за горло и сообщают, где и когда ты должна быть. Негромко, спокойно. С убийственным выражением в ледяных глазах.
Чтоб его!
И плюс всего этого только в том, что покормят меня прилично и вовремя. Потому что последнее время мы с Алеком забывали про еду, пока не начинали валиться с ног. Ещё бы! Такое доверие и от кого! От самого́ лекаря Торнгра̀ва! И плевать, о чём там шушукались по всем углам дворца.
Мы спим вместе? Да, бывало. Чаще всего головами на столе. Мы одни даже при полном зале? Естественно! Потому что у Алека шикарное чувство юмора, а между нами понимание, какого не было ни с кем и никогда. По одному его взгляду я точно знаю, куда смотреть и над чем смеяться. Или что сейчас взорвётся.
И в целом Алек Торнграв — шикарный, знающий женщин маг. И, может, я бы вышла за него, не будь он бесполезен для любой женщины двора. Просто потому, что в предместьях Уна́ша его ждала…
— Ваше сиятельство?
Глубокий баритон, хищный взгляд, поданная рука — как всегда без перчатки. Словно его императорское величество не боится ни яда, ни болезни.
Может, и не боится, но лучше ему от этого не становится. Я видела. И даже мне, бывалому лекарю, приходилось стиснуть зубы от этого зрелища.
— Мой император.
Спохватилась поздно. Уже после того, как ближайшая кумушка ахнула, прижала руку ко рту и во все глаза уставилась на нас.
«Император», произнесённое с явным сарказмом, да ещё и мой. Шаргхов Лориан III! Не таскался бы ко мне через вечер, я бы, может, осталась в рамках восхищённого «ваше императорское величество». Представляю, как завтра повеселятся сплетники, а послезавтра родители. Они едва пережили мою якобы связь с Торнгравом, но дочь — любовница императора точно уложит их в лечебницу.
