Том и Бекки влюбились в новый дом с первого взгляда. Построенный в стиле старых колониальных усадеб, с длинной и высокой крытой верандой, забранной между поддерживающих крышу колонн сеткой от мошкары, оранжевой черепичной крышей и решетчатыми ставнями на окнах, дом словно перенесся в двадцать первый век из фильма о Гражданской войне. Но дом отнюдь не был древней развалиной. Стоило зайти внутрь, и сразу становилось понятно, что дом был готов предоставить своему владельцу все прелести технологического прогресса. Беспроводная сеть, высокоскоростной интернет, интерактивные экраны в каждой комнате и даже на холодильнике. Экономичные диодные лампы, хитро скрытые за потолочными панелями включались и выключались, реагирую на людей. Кухня поражала воображение разнообразными машинами и приспособлениями, начиная с трехкамерного духового шкафа и индукционной жарочной панели, и кончая последней моделью бошевской посудомойки. Теплые полы, раздельное кондиционирование каждой комнаты, окна, умеющие затенять свои стекла по желанию жильцов, и почти бесшумно ползающие по полу роботы-пылесосы дополняли картину. Стоял дом на обширном участке, примыкавшем с одной стороны к участку их соседа, молодого веселого толстяка Билла, работавшего в той же компании, что и Том, бригадиром механического цеха, большого любителя недорого пива и жаренных на гриле колбасок. Том подозревал, что именно колбаскам с пивом Билл был обязан вечно выпиравшему из-под туго облегавшей его рыхлое тело гавайки могучему брюху. Том и сам был непрочь иногда поджарить кусок стейка или парочку бургеров на доставшемся от прежних хозяев закопченном гриле, но для Билла это являлось чуть ли не ежедневно обязательным ритуалом. Каждый раз, вернувшись с работы, он разжигал свой гриль, и со счастливым лицом вываливал на него горку сырых свиных колбасок. А потом, вытирая потный лоб и с наслаждением потягивая из банки холодное пиво, он не спеша переворачивал скворчащие и брызжущие горячими каплями жира колбаски с видом шамана инков, проводящего секретный ритуал жертвоприношения. Билл был очень добродушным парнем, всегда готовым поболтать о всяких пустяках и угостить соседей своим любимым кушаньем. Несколько раз Том и Бекки присоединялись к нему, но простота Билла немного раздражала Бекки, привыкшей к калифорнийским вечеринкам и утонченным беседам за бокалом полусухого шампанского и фруктами. Поэтому, последнее время Том заходил к Биллу на огонек один, ссылаясь на то, что врач порекомендовал Бекки диетическое питание.
До перезда в Вермонт чета Блэк прожила почти десять лет в Калифорнии, недалеко от Сан Франциско. Бекки работала визажистом, а Том – инженером электротехником в небольшой компании, выпускавшей оборудование для систем визуального контроля и наблюдения. Знали они друг друга еще со школы, и ни для кого из их друзей не стало сюрпризом, что Том предложил Бекки руку и сердце сразу после окончания университета. Поначалу, дела молодой семьи складывались просто блестяще, неплохие зарплаты, выгодный заем на дом. Они уже подумывали о детях, но тут грянул экономический кризис, Бекки потеряла работу, дела в компании, где работал Том, тоже пошли хуже, начались сокращения, но сперва Тома не трогали, так как он был на хорошем счету, и одно время ему даже прочили занять должность собиравшегося на пенсию начальника отдела. Но тут один из уволенных за прогулы сотрудников, мексиканец по происхождению, подал в суд на компанию за расизм. В духу веяний современности, и при правильном понимании судьями политических реалий, компания Тома проиграла в суде и была вынуждена восстановить прогульщика с повышением оклада. А вот Тома сократили, хоть и попытались подсластить горькую пилюлю выходным бонусом в размере трех месячных окладов. Поиски работы затянулись, бонус был уже давно потрачен, да и небольшие семейные накопления были почти исчерпаны, когда Тому предложили работу в частной компании «Эко-Прорыв» на севере Вермонта, он с радостью согласился. Компания была готова оплатить ему затраты на переезд, что тоже было немаловажным фактором для Тома. Зарплата, правда, выходила меньше той, что получал Том на прежнем месте, но и жизнь в Вермонте была ощутимо дешевле, чем в Калифорнии. По приезду на новое место, Том с радостью узнал, что проблемы с поиском жилья не возникнет, от инженера, на чье место его наняли, остался просторный и умеренно дорогой дом, который выкупила компания у его хозяина компания. Сам же предшественник Тома переехал в Техас, куда его переманили нефтеперерабатывающая компания и теплый климат. Дом стоял в настоящему лесу, почти на вершине петли, образованной извивавшейся в тени старых деревьев асфальтированной дороги. Соседские дома стояли в удалении друг от друга, но при этом, что показалось Тому странным, попарно внутри этой петли, так что участки домов соприкасались. Соседей справа и слева было не видно за широкой полосой нетронутого леса, зато задние дворы соединялись с соседскими. Никогда прежде такой планировки Тому встречать не доводилось, но когда он спросил об этом Билла, тот только отмахнулся и сказал, что это для природоохранных зон, требование депортамента защиты окружающей среды.
