Вид с балкона открывался преотличный. Сквер, слегка обветшавшая, но уютная пятиэтажка с большими окнами вдалеке: то ли офисный центр, то ли какая-то школа, еще разобраться бы. А высотки уже совсем вдали, так что можно было видеть много неба. Ева с удовольствием наслаждалась свежим утренним воздухом, пока кофеварка булькала на кухне. Она не распаковала большую часть своих вещей, но кофеварку Вацек ей достал и установил еще вчера, чтобы утром она не пропала без своей дозы кофеина.
Ева замечталась и от резкого голоса, раздавшегося сзади, вздрогнула всем телом.
– Что вы тут делаете? – спросил этот самый резкий голос, и она развернулась, чтобы увидеть высокого русого мужчину лет тридцати с небольшим.
– Дышу утренним воздухом, – ответила она не менее грубо, чем он.
– Дышите где-то еще, вы мне тут мешаете. Это мой балкон! – заявил неприятный незнакомец.
– Ах, так вы мой сосед! – осенилась Ева. В самом деле, ее же предупреждали, что у нее будет общий с соседями балкон, но в суете переезда она про это позабыла напрочь!
Дом, как и весь микрорайон, был совсем не новым, оставшимся со времен счастливого социализма, который в детстве Евы вдруг превратился в загнивающий капитализм. В смысле, теперь уже не загнивающий, а естественный. Но дом строили еще тогда, когда все стремились к светлому коммунистическому будущему, и устремленные туда проектировщики придумали, что неразделенный между квартирами балкон – это очень хорошо. То ли для повышения чувства общности будущих коммунистов, то ли ради того, чтобы каждый мог пользоваться большей площадью. Так или иначе, широкий и длинный балкон, на который Ева вышла со своей кухни, тянулся до соседской, откуда тоже был выход на него же. Потому не было ничего удивительного в том, что к ней неожиданно подкрался этот мужик, ее сосед.
– Да, я – он! – возмущенно согласился оный.
– Так вот, уважаемый сосед! Я не собираюсь дышать где-то еще! Это такой же мой балкон, как и ваш. Так что не мешайте мне дышать!
Наглый сосед очень демонстративно, глядя ей в глаза, достал пачку сигарет и закурил. Взгляд был жестким, колким, а глаза – серые со стальным оттенком. Нож, а не взгляд! И еще у него были очень красивые тонкие руки с артистичными длинными пальцами, так что Ева сразу подумала, что ему пошло бы играть на рояле. И еще… ну, пожалуй, творческой натуре простительно было бы такое отношение. Он пришел за вдохновением, и тут она сбила все.
– Вы музыкант? – спросила она.
– Нет, я мент, – после паузы он уточнил: – Бывший.
Она приподняла бровь, слегка наклонила голову и задумчиво хмыкнула. Представила в этих музыкальных пальцах штатный пистолет. «А красиво», – оценила Ева воображаемое зрелище взглядом знатока.
