– …а этот вчера утонул…
Шепотки мне в спину.
Раньше вздрагивал, оборачивался, хотелось ответить что-нибудь обидное, ну хотя бы… хотя бы, какое ваше дело в самом-то деле, на себя посмотрите, даром, что вы не утонули.
Теперь уже привык.
Не оборачиваюсь.
Даже не вздрагиваю. Раньше чувствовал себя виноватым, как будто моя вина, что утонул, сейчас начинаю ощущать, что даже горжусь этим, они-то все простые люди, а я-то вот какой, взял и утонул…
Иду в прибрежный город – сегодня мне поручили отдать старую кость и принести книгу о космосе. Проще всего, конечно, выбросить где-нибудь заплесневелую кость и обменять книгу на несколько золотых монет – но я еще надеюсь, что кость окажется от какого-нибудь бесконечно древнего ящера, и мне дадут за неё столько золотых, сколько мне и не снилось…
– …вы утонули, – говорит мне океан.
Киваю. Уже и сам понимаю, что должен был, в таких-то волнах, в таком-то могучем течении, когда мир кувыркается с ног на голову, хватаешься за пустоту, пытаешься удержать остатки воздуха, который рвется из легких…
– …вы должны были утонуть, – говорит океан.
Киваю. Хочу поблагодарить за спасение, понимаю, что не все так просто, что как я вообще вернусь домой, да никак, где это видано, чтобы домой возвращались те, кто утонул…
– Я… останусь здесь?
Океан не отвечает, хотя я и без него уже догадываюсь, чем дело кончится, хотя о чем тут можно догадываться…
Хочу поджать ноги, чтобы волны не лизали меня, хочу отодвинуться, хотя на этом клочочке суши отодвигаться некуда – не шевелюсь, понимаю, что обижу океан, если хоть мимолетным жестом покажу, что он мне не нравится.
