Город просыпался. Стеклянные небоскрёбы-гиганты, словно лезвия, рассекающие розовеющее небо раннего утра, соседствовали с приземистыми, солидными историческими зданиями, чьи фасады, помнящие другую эпоху, золотились в первых лучах солнца. По широким проспектам, еще не заполненным гулом пробок, уже текли ручейки машин, их фары бледнели в наступающем дне. Где-то в вышине на недостроенной башне замерли силуэты кранов.
Спальные районы, видимые в отдалении улицы, были еще окутаны сизоватой дремотой. Огни в окнах многоэтажек зажигались неравномерно, будто кто-то неспешно будил огромный организм.
На первых этажах магазины щелкали замками, готовясь открыть свои витрины для покупателей. Грузовики развозили товары в утренней тишине. Рестораны и кафе начинали источать первые соблазнительные ароматы свежей выпечки и кофе. Из дверей ночного клуба вышла последняя, уставшая порция ночи – молодые люди с заспанными лицами и неестественно яркими красками в одежде. Кинотеатры погасили афиши, и погрузились в дремоту до вечера.
Вдали, в промежутке между домами, виднелся парк – островок зелени, где уже появились первые бегуны, а на озере рассекали воду утки. Рядом со стадионом, огромной бетонной чашей, закипала жизнь: готовились к утренним тренировкам спортивные школы.
Воздух был прохладен и свеж, еще не успев прогреться и наполниться выхлопными газами. Город только потягивался, с наслаждением встречая новый день, еще не подозревая, что сегодня его ждет необычная утренняя дрожь.
Анна Соколова, двадцати восьми лет, невысокого роста, что всегда вызывало у нее легкий комплекс, особенно на фоне стройных стюардесс. Ее фигура скорее хрупкая и подвижная, чем спортивная. У нее живые, светло-карие глаза, которые часто выдают ее внутреннее состояние – то задумчивое, то насмешливое, то уставшее. Темные волосы собраны в небрежный, но практичный пучок, чтобы не мешать при работе. Лицо умное и открытое, с острым подбородком и легкими морщинками у глаз от постоянной улыбки, которую требует работа с людьми. Одевалась она практично и удобно: в ее гардеробе преобладали темные брюки, блейзеры авиакомпаний и удобные лоферы. На шее – почти незаметная серебряная цепочка с крошечным самолетиком, подарок отца.
Анна работала старшим агентом по обслуживанию пассажиров в крупном международном аэропорту. Ее рабочее место – это стойка регистрации на рейсы бизнес-класса или стойка решения проблем (Customer Service). Это не просто «девушка на выдаче билетов». Её считали «пожарным» аэропорта.
Анна была мастером импровизации: она могла на пальцах объясниться с потерявшимся китайским туристом, успокоить истеричку, опоздавшую на рейс, и найти решение, когда рейс отменен, а у пассажира завтра важная операция. Ходячая база данных: она знала расписание, типы самолетов, правила перевозки животных и странные визовые требования экзотических стран. Ее мозг – это навигационная карта терминалов и процедур. Дипломат и психолог: ее день состоял из чужих стрессов. Она видела людей в их худшие моменты: уставших, злых, растерянных. Ее работа – оставаться островком спокойствия в океане хаоса. Это выработало в ней особую, слегка отстраненную эмпатию – она глубоко сопереживала, но не пропускала все через себя, иначе бы просто сгорела. Она ощущала личную ответственность за каждого пассажира, которого «отпускает» в полет. Для нее самолет был чем-то большим – хрупким мирком со своими правилами, который она помогает создать на земле.
