– Периметр нарушен. Опустить заслон? Периметр нарушен. Опустить заслон? – холодный механический голос без интонации повторял снова и снова. Если бы компьютеру были доступны человеческие эмоции, он бы кричал. Но в пустой диспетчерской его все равно никто не слышал.
***
Дежурство – всегда лотерея. Неизвестно будет сегодня спокойная, отчасти даже скучная ночь, когда можно вяло смотреть сериалы, поглядывая одним глазом на пульт управления или придется носиться по периметру в поисках неполадок пока требовательно и тревожно на панели горит красный огонек.
Заступая на дежурство, я даже прихватил с собой флешку с закачанным новым сериалом, но на всякий случай перепроверил датчики по системе перекрестных рисков и прошелся по пустынным тихим коридорам центра. Дежурство обещало быть спокойным, зараженные не пробивали периметр больше трех месяцев. Поговаривают даже, что они ушли на север, к Мурманску. В холоде мутация замедляется и период активной жизни увеличивается в разы.
Я сладко зевнул и потянулся в кресле. Маленький экран планшета показывал «Проклятье зараженного». На экране мельтешили зеленоватые твари, внешне похожие на людей, но безволосые, с мягкой влажной кожей. Они пытались захватить химический комбинат, чтобы синтезировать питательный субстрат. Сюжет был затасканный и я поглядывал в экран, больше думая о том, где бы достать денег на новый модуль защиты для дома и отпустит ли начальство в отпуск. Маринка говорила, что у ее бабки был дом за Парнасским путепроводом, можно было бы съездить на недельку.
– Кофейку? – в диспетчерскую вошел Колька, младший техник из соседнего блока, с парой кофейных стаканчиков в руках. Кофе был посредственный, из автомата в коридоре, но лучше, чем ничего. Вообще, есть на дежурстве запрещалось, кроме нескольких перерывов по пятнадцать минут, на которые полагалось выходить в крохотную кухоньку. Но пока все закроешь-откроешь, пока дойдешь до столовой и обратно, на еду остается время только посмотреть.
– Вот спасибо, ты прям вовремя, – я взял стаканчик и поставил на край панели, – уже засыпаю. И делать нечего, и сериал нудятина, а стены я тут за пять лет уже наизусть выучил.
– Говорят, слизняков видели возле Выборга, как бы к нам не дошли.
– Брехня, – отмахнулся я, – что им там делать? Памятники старины посещать? Все, что нельзя сожрать или как-то использовать, им непонятно. Дай ему «Джоконду», он ей дыру в сортире прикроет.
– Ну черт знает, – дернул щекой Коля, будто хотел ухмыльнуться, но на полпути передумал, – что-то же им надо. Может, мы просто не понимаем что.
