5 мая 1870 года. Лондон. Букингемский дворец
Королева Виктория стояла на балконе и напряженно вглядывалась в даль. Она была так погружена в свои мысли, что совершенно не услышала, как слуга открыл дверь. Поэтому его голос заставил королеву вздрогнуть.
– Сэр Бенджамин Дизраэли просит принять.
– Хорошо, пускай войдет.
– Ваше Королевское Величество, – премьер-министр вежливо поклонился, выражая свое почтение.
– Что вас привело ко мне? Я вижу – вы встревожены.
– Началось.
– Что конкретно?
– Все началось. Я шесть часов назад получил пакет свежей корреспонденции от своих людей. Прочел ее, кое-что перепроверил и сразу к вам, как вы и просили.
– Пруссия объявила войну Франции?
– Если бы все оказалось так просто. – Дизраэли вздохнул. – У них на границе какие-то неизвестные, одетые во французскую форму, совершили нападение на штаб одного прусского полка. Убито несколько офицеров и украдена полковая касса. Берлин в ярости и требует объяснений. Париж пытается выяснить, кто это учудил, но пока без результатов.
– Думаете, это начало войны?
– Отличный повод. По крайней мере, в Австрии была реализована аналогичная схема.
– Бисмарк повторяется. – Виктория снова задумалась, повернувшись спиной к премьер-министру. – Какие сроки?
– Сложно предположить. Война может начаться в любой момент. Теперь уже окончательно решено, и все придет в движение сразу, как только выдохнутся французские дипломаты. Пруссия без сомнения хочет иметь красивый повод для нападения, дабы не терять лицо.
– Да пусть играются. Кстати, Фридрих уже отбыл в Берлин?
– Нет. Война не объявлена, а газеты напишут об обострении пограничных отношений только завтра. Он просто еще не знает, что ему пора ехать домой.
– Хорошо, тогда пригласите его ко мне. – Виктория улыбнулась. – Хочу сказать пару напутственных слов.
– Как вам будет угодно, – снова поклонился Дизраэли.
– Это все?
– Нет. Российская Империя предъявила невыполнимый ультиматум туркам. Персидский шах отдал приказ о переводе основных сил к турецкой границе. Сербия, Черногория и Валахия объявили о сборе добровольного ополчения. А хэдив Египта провозгласил себя султаном.
– Исмаил-Паша?[1] И он в это ввязался?
– Да. Независимость Египта для него очень важная вещь. За нее боролись его отец и дед, а тут такая замечательная возможность. Российский Император решил задействовать в этой войне все силы, которые только можно было привлечь. Кроме тех, разумеется, которые будут участвовать во французской кампании. Боюсь, что спустя месяц вся Европа и Ближний Восток будут вовлечены в войну. Такого еще никогда не было.
