Глава 1: Дождь и скука приводят к неожиданным последствиям
Если вы думаете, что чудеса начинаются с раскатов грома и вспышек молний, позвольте вас разочаровать. В моем случае все началось с тридцать третьей капли, медленно сползающей по оконному стеклу. Я помню каждую из них – этот дождь был таким же монотонным, как и вся моя жизнь.
Меня зовут Виола. И на момент начала этой истории моим главным достижением было умение с первого взгляда отличать настоящую усталость от простой лени. В тот вечер я предавалась обоим состояниям одновременно, растянувшись на потрепанном диване и наблюдая, как серый ноябрь за окном медленно поглощает остатки дня.
Работа в крошечной типографии, где я проводила дни за корректурой чужих текстов, научила меня двум вещам: безразличию к опечаткам и ненависти к курсиву. Мой мир состоял из трех комнат – квартира, офис и промежуточное пространство между ними, – и я почти смирилась с тем, что он никогда не станет больше.
Переломный момент, как это часто бывает, случился из-за пустяка. На обратном пути домой, спасаясь от внезапного ливня, я заскочила в комиссионный магазин тети Люси – место, где времени, казалось, не было дела до самого себя. Среди пожелтевших кружев и потертых чемоданов мой взгляд уловил странное движение. На полке с бижутерией, между брошкой в виде стрекозы с отломленным крылом и парой тусклых серег, лежала небольшая брошь в форме улитки. Ее раковина была покрыта сложным узором, напоминавшим то ли древние письмена, то ли просто причудливую резьбу. Что-то в ней заставило меня протянуть руку.
В пальцах металл оказался на удивление теплым. Я повертела брошь, разглядывая ее под тусклым светом лампы. Ничего особенного – просто безделушка, каких сотни. Решив, что сегодняшний день хоть чем-то должен отличаться от вчерашнего, я рассталась с последней купюрой в кошельке.
Дома, заваривая чай, я приколола брошь к старому кардигану. И тут началось нечто… странное. Сначала показалось, что узор на раковине поплыл, как узоры на поверхности воды. Затем воздух в комнате сгустился, стал вязким и тяжелым. Звук дождя за окном внезапно прекратился, сменившись нарастающим гулом, похожим на отдаленный шум типографской машины.
Я бы, наверное, испугалась, если бы не ощущение странного спокойствия, разливавшегося по телу вместе с теплом от броши. Комната поплыла, краски смешались в сероватую массу, и через мгновение я уже сидела на том же диване, но в совершенно другом помещении.
Передо мной был кабинет, заваленный бумагами и книгами, а в воздухе витал запах старой бумаги, кофе и чего-то еще – возможно, пыли с дорог, по которым никогда не ступала нога человека. У окна стоял мужчина в нелепом зеленом пиджаке, помешивая ложечкой содержимое массивной кружки.
