Лязганье металла, чьи-то злобные реплики и неописуемое зловоние, словно я лежал в луже с чьим-то дерьмом, будоражат всё моё утонченное нутро, буквально вынуждая открыть глаза. В паре метров от меня, скрестив мечи, мелькают чьи-то незнакомые силуэты. Сквозь боль в глазах и во всем теле, с трудом подняв голову, я заметил, что в этой средневековой сваре смешалась группа боевитых женщин: кто в кожаных доспехах и с мечами, кто с кинжалами, а кто-то и вовсе врукопашную. Они нещадно мутузят друг друга, кляня весь белый свет, и тем самым, попутно пытаясь доказать своим оппоненткам собственную правоту.
Бьются дамы три на два. И перевес явно не на стороне моих сестёр.
«Сестёр…» – мелькает в голове мысль, – «Их у меня никогда не было!» Но, зародившаяся в мозгу мысль о родстве, на каком-то подсознательном уровне, запускает внутренний механизм любого собственника. «Защищай, что имеешь!» – злобно вопит моё внутреннее я.
Одна из нападавших, сумев воспользоваться неразберихой, заскакивает Сигрид за спину, желая перерезать той глотку. Нужно что-то делать!
В моей груди торчит какой-то штырь, пробивший меня насквозь и пригвоздивший к земле. С такими ранами не выживают. Я чувствую, как пузырится кровь, как сквозь нос и рот наружу вырывается солёная жижа. Рукой я пытаюсь нащупать хоть что-то более-менее увесистое для запуска в ту коварную суку, уже готовую к нанесению своего последнего удара. К сожалению, ничего, кроме лошадиных испражнений, схватить ослабленной конечностью так и не удается. Разрываемый болью и отвращением, стиснув зубы, из последних сил, я метнул наспех скомканный из лошадиного дерьма шарик.
Повезло, бросок точно в цель – прямо в лицо нападавшей! Та омерзительно кривится и отступает, пытаясь прочистить глаза и рот от дерьма, забившего их. С опозданием заметив отступившую женщину за своей спиной, Сигрид в спешке, наотмашь наносит быстрый удар, желая одним движением снести коварной суке голову. Увы, короткий полуторник лишь вскользь задел руку прикрывавшей лицо налетчицы. Алая кровь брызнула во все стороны. Словно маятник из живой плоти, не до конца оторванная кисть повисла на кожице под истошные крики раненой.
Данная картина вызывает неописуемый восторг в моём сердце. Крик врага, страх и агония, а также чувство собственного величия на лице моей Сигрид, которая бросив "не добитка", с яростью вгоняет в грязь лицом свою первую оппонентку – это стало потрясающим зрелищем, за которое «прошлый» я не поскупился бы отдать и собственную жизнь.
«Когда у такого «конченого» человека могла появиться сестра?» – дышать становилось всё сложнее. Кровь, пузырясь, сочилась изо рта и пробитой груди. Тело немело. А ещё подо мной точно была лошадиная куча. Никакой стерильности, судя по пейзажам и нарядам, в средневековье. А это значит, я – стопроцентный покойник. Не знаю, как я тут очутился, но…
