Тонкие пальцы стремительно метались над прозрачной столешницей, разноцветные льдинки входили в пазы с легким перестуком. Витраж рос на глазах. Иногда на него с потолка падала капля.
И застывала.
– Он ушел?
– Да, моя Королева… – Керелинг почтительно склонил голову. – Но он вернется. Так было, так будет…
Пальцы заметались быстрее, дробное стаккато льдинок лишь подчеркнуло ледяную неподвижность прекрасного лица. Молодая – слишком молодая! – Королева чуть склонила голову, и Керелингу на миг показалось, что лед ее прозрачных глаз дал трещину, – но нет, белое лицо оставалось бесстрастным.
– Он не вернется.
Керелинг позволил себе легкую усмешку – Королева была юна и многого не понимала.
– Он возвращался уже дважды. Они всегда возвращаются. Стоит лишь подождать…
– Не в этот раз. Я сама выжгла ростки шипоцвета в его крови. Он больше не выживет здесь. Он даже дороги найти не сможет…
– Жаль, – Керелинг пожал плечами. Значит, не показалось и на белых пальцах действительно темнеют следы ожогов. – Он был неплохим в своем роде. Мог бы еще долго…
Кусочек мозаики упал и покатился по полу. Королева не подняла головы.
– Трех раз вполне достаточно.
Керелинг опять пожал плечами, но ничего не сказал. Это был ее выбор и право, выбор и право Королевы, пусть даже и очень юной. Как и тогда, три раза назад, когда этот странный кай умирал в ее саду, добрую половину которого он все-таки умудрился разворотить своим изломанным кораблем, к тому времени уже окончательно мертвым.
Он явился незваным и неподготовленным и тоже очень скоро бы умер, даже рук марать не пришлось – энергия утекала из его поврежденного скафандра, как снежная пыль сквозь пальцы. И Керелинг уже обдумывал, в какой уголок сада поместить его замерзшее тело в качестве очередного украшения, пусть и не совсем трофея… Но право и выбор Королевы все изменили.
– Я ведь не для того тогда… просто он умирал… Я не хотела, чтобы – так…
Керелинга пробрала внезапная дрожь. Перехватило дыханье.
Она, конечно же, слишком юна, слишком неопытна, и это многое объясняло, но не настолько же… Она что – пытается оправдаться? И перед кем – перед ним?
Королева??!!..
– Пусть лучше – так. Пусть… живет. А мы найдем кого-нибудь… другого. Правда, Керелинг?
– Как будет угодно моей Королеве… – Керелинг снова склонился в глубоком поклоне.
– Мы обязательно найдем…
На почти законченный витраж снова упала капля.
С потолка.
Королевы не плачут, даже самые юные…
Из «Легенды о Юной Королеве и ее Первом Керелинге»
Девочка шла хорошо. Быстро так шла, красиво – Керелинг даже залюбовался, глядя, как длинная тень скользит за ней по белой равнине. Натыкаясь на неровности льда, тень ломалась и дергалась, словно живая. Тяжелый глайдер девочка оставила у границы льдов – над полюсами этой планеты электроника дохла быстро и надежно. Оленя пришлось бросить у первой гряды, лезть в торосы он отказался категорически – жалобно верещал, тряс лобастой башкой и упирался всеми шестью лапами, выпучивая глазки на стебельках и нервно сворачивая хоботок. Правильный был олень, хорошо обученный. Умница Вингельд – и зверя правильного подобрал, и про лыжи не забыл. Девочка не опоздает.
