Ходить умеют все, но редкий умеет выбирать правильные ходы.
Фома Евграфович Топорищев
Тобиас Эвердэй по привычке смотрел в овальный иллюминатор. Магистр силился вспомнить, сколько раз за свои сто семьдесят два года он отправлялся в это короткое путешествие, не единожды не завершая его. То же удобное кресло, тот же изящный столик с крупной шахматной доской, та же обстановка внутри, тот же вид снаружи…
Все вещи были такими же, как и сотни раз до сего дня. Но Тобиас знал, – это были не они. Стопроцентное сходство не равняется стопроцентной идентичности. Всё, что его сейчас окружало, – необходимый набор для комфортной игры, рассчитанный на один раз. Ровно через шестьдесят минут всё это сгорит и исчезнет вместе с тем, кто останется на борту.
Эвердэй приложил ладонь к идеальной обшивке космического судна. «Чистый Исход» – таково было символичное название корабля. И сколько бы раз Тобиас ни оказывался на борту «Исхода», он не переставал дивиться его царственно-ровному движению и небывалой скорости.
Корабль строился из самых передовых сплавов. У него не было ни номеров, ни серий. Во всём бескрайнем космосе мог существовать лишь один «Чистый Исход», конструирование нового запускалось только после запланированной гибели предыдущего.
Тобиас коснулся седых бакенбард. Мысли разливались по разуму Звёздного Гроссмейстера сложнейшими мелодиями. Магистр задумался, какие из сорока полученных им титулов приносили ему наибольшее удовольствие. Или хотя бы подобие удовлетворения. Ответ радовал и огорчал одновременно. Лишь первый, самый важный титул, связанный с его любимым занятием, имел для него значение, – все прочие звания и регалии были ему глубоко безразличны.
А что вообще приносило ему удовольствие, помимо Игры, с тех пор как он отошёл от своего первого и последнего официального проигрыша сто пятьдесят лет назад? На этот вопрос отвечать и вовсе не хотелось. Благо, скоро начнётся Партия. Тобиас не глядел на часы, это было ни к чему. Его внутренний метроном работал столь же точно и неумолимо.
Пять… четыре… три… две… одна…
Нет, он не слышал, как к «Чистому Исходу» пристыковалась капсула со вторым игроком. Светлейшие умы разных звёздных систем приложили все усилия для того, чтобы этот корабль не издавал ни звука. Ничто не должно было нарушать гармонию Партии. Эвердэй просто знал, что это должно случиться сейчас.
И вот единственная дверь бесшумно поднялась. Через неё вошел причудливый человек.
«Человечек» – уточнил для себя Тобиас.
– Приветствую, – не сразу выдавил из себя прибывший и, затравленно осмотревшись, присел на незанятое кресло. Он сделал это с плохо скрываемой опаской. Несомненно, представитель колонии знал об особых функциях необычного кресла.
