Конрад Томилин и титаны Земли
1
По меркам Наиновейшего времени Конрад Томилин был молод, практически – молокосос. Ему едва-едва исполнилась одна тысяча лет.
До наступления эпохи Наиновейшего времени все в истории человеческой цивилизации было размеренным, естественным и последовательным. Поколения сменяли поколения. Каждое было хуже предыдущего, но лучше следующего. Правда, ни одно последующее поколение подобного мнения о себе со стороны предыдущего не разделяло, хотя охотно соглашалось со скептическим взглядом на поколения, его сменяющие.
Каждое из них дарило миру своих гениев – и, разумеется, злодеев – и со временем перебиралось в небытие. Периодически, в зависимости от потребностей текущего момента, из нафталина небытия, бывало, какое-нибудь из них извлекали, проветривали, подлатывали. После чего отправляли в небытие повторно.
Чаще всего с упоминанием того или иного поколения всплывали не имена добросовестно служивших своему делу дворников, механиков или фермеров, а имена людей, искавших славы и беззаветно преданных ей. Среди таких людей особый трепет и отзвуки в душе Конрада Томилина рождали имена корифеев театральной сцены и кино.
В каждой профессии, в каждой гильдии на корифеев молились и их ненавидели. Молились на них, как правило, люди посторонние, среди же коллег – личности посредственные, без амбиций. А ненавидели те, кому присутствие мастера не давало возможности реализовать свой потенциал, не всегда незначительный. Нет такого признанного мастера, который не опасался бы появления соперников, способных отнять у него часть славы. Поэтому славу стерегли. От нее отгоняли. Ради нее не гнушались подлостью.
Молодым да питающим надежду оставалось полагаться только на Природу. И она не подводила. Пусть смена авторитетов и проходила медленно, но она была неизбежной. Разумеется, корифеи всячески пытались оттянуть момент выхода на пенсию или перехода в мир иной, однако в конечном счете то было лишь отсрочкой неминуемого.
Но однажды случилось непоправимое: какой-то чокнутый профессор изобрел эликсир бессмертия. Прошу обратить внимание: не долголетия, что еще куда бы ни шло, а именно бессмертия. И началось…
Началось все с вечных монархов. Вскоре компанию им разбавили вечные президенты. Охотно в выборах участвующие, но отчего-то несменяемые.
Так, Мошковией, интересующей нас в связи с судьбою героя данного повествования республикой, ютящейся на одной из равнин Ефрасии, бессменно руководил Гениальный Секретарь Матфей Григорьефич Прежний. За то бессчетное число тысячелетий, что он стоял у штурвала, руля и кормила, отгоняя от них веслом назойливых конкурентов, у Матфея Григорьефича набралось такое число государственных и общественных наград, что на фронтоне его пиджака места для них уже не оставалось. Поэтому во время официальных церемоний к полам пиджака крепилась особая ковровая дорожка, выложенная наградами, не нашедшими себе места на груди орденоносца.
