– Что ты переживаешь? Четыре часа – и мы в Цюрихе, там Масик заберёт. До Локарно – два часа на машине. Суббота вся наша, а в воскресенье вернёшься, – убеждала меня мама. – Отдохнёшь, свежим воздухом подышишь…
Я смотрела на неё – такую моложавую, подтянутую, с причёской и маникюром, в красивом брючном костюме песочного цвета, и поражалась, насколько она далека от реальной жизни. Раз – поехать в Москву, два – оттуда в Цюрих, три – куда там ещё?..
– Мам, не хочу отдыхать за счёт твоего… мужа, – я так и не смогла назвать отчима по имени. – А моих денег не хватит ни на Цюрих, ни даже на Москву.
– При чём тут его деньги? – возмутилась мама. – Я вполне обеспеченная женщина, и могу себе позволить съездить в отпуск с единственной дочерью.
– Какой отпуск? Ты не работаешь.
– Зато ты работаешь, бедолажка моя, – мама сочувственно покачала головой. – И тебе надо отдохнуть. Не понимаю, почему ты ушла из колледжа? Масику не так-то просто было тебя туда устроить. Но ты всегда поступала странно, как твой отец…
– Папу не трогай, – попросила я. – И я тебе говорила, что в колледже мне не нравилось. Там на учителей смотрят, как на прислугу.
– Можно подумать, в твоей нищебродской школе на них смотрят иначе, – огрызнулась она. – В колледже, хотя бы, зарплата достойная. Не сидела бы на моей шее…
– Никуда не поеду, – сказала я. – Не хочу сидеть на твоей шее.
– Полиночка! Ну что ты? – мама сразу переменилась и залепетала: – Я просто неудачно выразилась. Но мне, и правда, жалко, что ты так разбрасываешься. Ведь преподавать иностранные языки – это престижно, это поездки за границу, какие-то гранты… А теперь у тебя как? Сидишь в этом Урюпинске, – она раскинула руки театральным жестом, – и преподаёшь русский и литературу. Да кому это сейчас надо?
– Мам, не начинай, – сказала я, уже предвидя ссору. – Это не Урюпинск, и это надо моим ученикам.
– А ты у них спросила? Лишние это предметы, лишние. Особенно – литература. Зачем забивать детям голову этими убийствами бабушек, этой чернотой крепостничества, Катериной этой, утопившейся? Всё безнадёжно устарело, Полечка. Живи реальной жизнью, а не папиными мечтами.
– Папу не трогай, – опять повторила я. – Ты совершенно не права. И правильная литература способна творить чудеса.
– Дайте мне сил! – простонала мама, закатывая глаза, но потом спохватилась и пошла на попятную. – Ладно, Полинка. Хочется тебе работать в этом тараканнике – работай. Но поехали со мной. Это же только на выходные. К тому же, я и билеты уже купила. Не пропадать ведь им?
– Переоформи на Снежану, – посоветовала я, глядя в окно, где во дворе на лавочке сидели рядком старушки, греясь на апрельском солнышке, а чуть подальше уткнулись в сотовые телефоны две молодые мамаши с колясками.
