Гуло.
Около 8 тысяч лет до н. э.
– Ну?! Как вам? – мужчина среднего роста, из одежды на котором была лишь куцая набедренная повязка, с трудом справлявшаяся со своим предназначением, оперся ногой на диковинную для всех собравшихся конструкцию. Это было деревянное плавательное средство, отдаленно напоминавшее современную лодку. Три бревна с закругленными краями, обтесанными каменным орудием, были связанны между собой веревкой из виноградной лозы. В центральном, самом широком из бревен, – выдолблено теслом две ниши, так, чтобы в них могло уместиться по человеку.
Вокруг теснилась толпа из двадцати человек – большая часть всего племени. Женщины, старики и дети. Сильная часть первобытной общины, в составе девяти человек, ушли на заре на охоту. Мужчина, представив им свое творение, стоял, горделиво выпрямив осанку, опершись одной рукой на кривую палку, которой в скором будущем предстояло стать веслом. Новатору-изобретателю было всего около тридцати лет, но по современным меркам, на вскидку, ему можно было дать все шестьдесят. Худощавое и жилистое тело было сплошь покрыто мелкими рубцами и ссадинами. Длинные, некогда русые волосы до плеч и густая борода были изъедены сединой. На морщинистом лбу виднелся глубокий шрам, полученный еще много лет назад в стычке с соседним племенем. В обзор его узких, зеленых глаз, неизменно попадал большущий толстый нос, с наличием которого он несомненно давно свыкся. Несмотря на весьма потрепанный временем и неблагоприятными обстоятельствами внешний облик, глаза мужчины продолжали по-мальчишески задорно светиться, чего нельзя было сказать про его собратьев, окруживших его кольцом. Хвалебных возгласов не последовало. Члены племени смотрели на него пустым, затуманенным взором; мысль в головах их, казалось, разгуливала перекати полем по лишенным извилин мозгам.
Длинный, песчаный пляж тем временем умиротворенно ласкали волны под нежным натиском легкого, летнего бриза. Группа расположилась поодаль от перешептывающихся волн, в тени могучего, пышного дерева, величественно раскинувшего свои длинные толстые ветви. Растрескавшаяся, выщербленная временем и ветрами кора громоздкого растения говорила о том, что лучшие его года уже позади. За сотни лет, этот исполин успел насладиться жизнью сполна; вокруг него сменялись эпохи, он ощущал на себе свирепые бури и грозы, после которых всегда приходили сладостные, согревающие лучи солнца. Как и сегодня – бархатное дуновение ветра, сияющий в безоблачном небе желтый диск, безвозмездно одаривающий все живое теплом.
