Малыш проснулся и открыл глаза. Хотя глаза открывать было вовсе необязательным. В этом пока нет необходимости. Этими глазами ничего не разглядишь. Но в последнее время он всё чаще так делал: когда не спал, открывал глаза.
«Ты здесь?» – поинтересовался он.
«Здесь» – тут же был ответ.
Ангел всегда рядом. Но Малыш каждый раз спрашивал. Это было такое приветствие.
«Я буду рад отдать тебе всё своё внимание».
«Потом. Чуть позже», – дал знать Малыш, и Ангел не настаивал. Он не мешал Малышу познавать жизнь.
Конечно, таких слов, как «ангел», «здесь», «позже» и другие, Малыш не произносил, да и не знал их по большому счёту, они общались друг с другом мысленными образами, точными и яркими, до которых самым удачным человеческим словам далеко, как до луны.
То место, в котором Малыш жил, ему представлялось мамой-домом, он как-то так его мысленно и называл.
Мама-дом была живая, тёплая и большая. Она окружала его со всех сторон и давала всё, в чём он нуждался. Он видел, (не теми глазами, которые открыл), как по живым, толстым и тонким ниточкам, к нему течёт жизнь. Эта жизнь состояла из маленьких шариков и лепёшечек, и мама-дом старалась, чтобы у Малыша всего этого было вдоволь.
Но за маму-дом он часто беспокоился. Он знал, что иногда ей тяжело и страшно, и Малышу тоже становилось тяжело и страшно, а по нитям тогда вместе с добрыми шариками и лепёшками текли острые колючки и больно били его.
