Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae
(с лат. – Вот место, где смерть радуется, помогая жизни)
Тридцать седьмой блаженно потянул затёкшую спину, отчего кресло под ним немного скрипнуло. Отодвинул рабочую станцию, перевёл взгляд на окно. Ярко светило летнее солнце, так и манившее покинуть тесную комнату. Со двора кампуса, где жил и учился Тридцать седьмой, отчётливо слышались голоса других молодых людей, определённых на одну кафедру. Кампус Г-1903 ничем не отличался от аналогичных заведений, созданных по всей стране, всему материку, находящемуся под контролем людей. С рождения детей помещали в подобные интернаты, где они жили и проходили обучение за счёт государства на полном пансионе и под неусыпным наблюдением. Каждый кампус традиционно состоял из двадцати независимых кафедр по девяносто девять воспитанников и менее. Тридцать седьмой обитал в четвёртой, а потому полное его имя звучало как Г-1903-04-37. Под ним юноша официально числился во всех ведомостях и рейтингах, но в обиходе, при общении с другими сверстниками, его называли просто «Тридцать седьмой», ибо, очевидно, последние две цифры имени в рамках кафедры не повторялись.
Очередной тест был завершён, более того, автоматически проверен и получен относительно высокий балл. Тридцать седьмой с чувством выполненного долга, недолго думая, решил поддаться искушению и выйти, так сказать, на чистый воздух, хотя это, конечно, было условностью, универсальная система фильтров и контроля климата постоянно поддерживала в комнате комфортную атмосферу. Юноша встал, гибким щупальцем ловко подхватил худи, и выходя, захлопнул дверь рукой. Как и многие обитатели кампуса, Тридцать седьмой с рождения обладал разными верхними конечностями: правой рукой, как у человека, и левым щупальцем, как у шарота. Разумные расы, долгое время воевавшие друг с другом, оказались генетически полностью совместимы. И хотя боевые действия спустя двести лет с начала конфликта не завершились мирным договором, по крайней мере официально, большинство и тех и других давно перемешались, в результате чего все дети без исключения появлялись на свет гибридами, то есть существами, имевшими органы как человека, так и шарота. Разной была лишь степень соответствия первому или второму виду.
Тридцать седьмой вышел из подъезда жилого здания. Перед ним расстилался парк со множеством ухоженных деревьев, декоративных кустарников, идеально подстриженных газонов. Юноша глубоко вдохнул и бодрой походкой направился вглубь парка по знакомой дорожке, настолько ровной, словно вычерченной линейкой на листе бумаги. Прохладная тень накрыла Тридцать седьмого. На улице климат не контролировался, а развесистые кроны деревьев скрывали солнце. Он накинул, предусмотрительно захваченное с собой худи, которое держал в руке.
