Тяжёлый грузовой вертолёт шёл плавно, но модуль, прикреплённый к нему тросами, всё равно покачивало. Эта лёгкая качка напомнила Тимофееву их последний семейный отпуск, проведённый с женой и сыном в теплоходном круизе. И хоть под ним сейчас проплывала совсем не волжская гладь, в мыслях он невольно вернулся в те тёплые дни – дни, когда они ещё были вместе.
Жена всегда хотела видеть его большим «кабинетным» учёным, грезила его участием в международных симпозиумах и вручением ему премии ЮНЕСКО по микробиологии. Тимофеев же, напротив, рвался «в поля». А там, в тех самых «полях», случались иногда очень опасные штуки, там можно было заразиться и даже умереть. Мёртвый микробиолог, пусть и подававший когда-то надежды, мало кому нужен, вот и жена в итоге сделала выбор в пользу стабильности. Год назад она ушла, забрав Ванечку с собой.
Первые холостяцкие полгода Тимофеев стойко переносил удар судьбы, не перебарщивая с алкоголем и даже не заводя случайных связей. А потом в институт пришли данные с Чукотки, и его личная драма постепенно отошла на второй план, уступив место беде куда более серьёзной…
Глобальное потепление, что годами двигало вечную мерзлоту всё дальше и дальше на север, освободило из ледяного плена не одну только почву. На свободу «вырвались» и опасные бактерии, ещё в далёкой древности занесённые на Землю метеоритами. Началось всё с массового падёжа оленей на Чукотке. Тогда же следом умерли несколько оленеводов-кочевников. В крови этих несчастных местные врачи обнаружили неизвестную, но очень агрессивную микрофлору. Чужеродные бактерии поражали кровеносные сосуды своих жертв, и те погибали от обширных внутренних кровоизлияний. И хоть очаг эпидемии, благодаря его малонаселённости, удалось быстро локализовать и эвакуировать оттуда не заразившихся людей, количество умерших всё равно оказалось очень большим.
Тимофеев сразу же вызвался добровольцем. И вот теперь он сидел, прислонившись к окну автономной модульной станции, что висела под брюхом здоровенного вертолёта, и смотрел вниз на весеннюю лесотундру. Он был единственным «пассажиром» в этом герметичном модуле, состоящем из лаборатории, жилого отсека и гаража с квадроциклом. По прилёту в очаг заражения он продолжит начатую ещё в институте работу над вакциной, для чего уже на месте произведёт забор новых инфицированных биоматериалов. Но всё же, и Тимофеев это знал, он здесь будет не один…
От однообразия пейзажей микробиолог задремал. Проснулся он от мягкого, но чувствительного толчка – это капсула-станция села на землю. Сразу же отщёлкнулись концевые зажимы тросов, и вертолёт, сделав прощальный круг над местом высадки, отбыл на базу. Тимофеев проводил винтокрылую машину взглядом, затем встал и с удовольствием и с хрустом потянулся.
