Воздух в Башне Наблюдения всегда пах озоном и сталью. Слабый, но постоянный гул генераторов и систем жизнеобеспечения вибрировал в костях, словно низкий навязчивый звон в ушах после взрыва. Лиам сидел у массивного панорамного окна, сквозь усиленное стекло которого открывался вид на Новград – город-призрак, город-сад, город-кладбище. Рассвет только начинал размывать линию горизонта, окрашивая свинцовое небо в грязно-розовые и сизые тона. Над руинами, над зияющей пропастью Разлома Амнезии, все еще плясало Северное Сияние. Но сегодня его струйки казались бледными, нервными, а цвета – изумруд, золото, лазурь – приглушенными, будто выцветшие краски на древней фреске. Иногда, над скоплениями матовых кристаллов, венчавших руины, словно жуткие надгробия, Сияние вспыхивало тревожным фиолетовым, искажалось в мерцающие пятна статики, прежде чем с трудом восстанавливало поток.
Нестабильность, – подумал Лиам, и его пальцы бессознательно сжали край стола. Как и все здесь.
Его взгляд скользнул вниз, к своей правой ноге. Вернее, к тому, что от нее осталось ниже бедра. Нога покоилась на специальной подставке, заключенная в прозрачный саркофаг из того же невесомого сплава, что и окно Башни. Внутри – это был кристалл. Мутный, словно старый речной лед, пронизанный тончайшей паутиной золотых и изумрудных нитей. Сияние Леи пульсировало внутри минеральной тюрьмы медленным, мертвым светом, создавая причудливые, постоянно меняющиеся узоры – то напоминающие капилляры, то фракталы льда, то схемы неведомых процессоров. Леденящая, нечеловеческая красота.
Он назвал это «Цветущей Палой». Ирония была горькой, как дым от сожженных книг. Подарок Торна. Напоминание. Мост.
Лиам осторожно прикоснулся к холодной поверхности саркофага. Физической боли не было – нервы ниже бедра были либо мертвы, либо кристаллизованы. Но присутствовало другое ощущение: глубокий, костный холод, пронизывающий насквозь, и резонанс. Постоянный, тихий, словно далекий гул трансформатора, вибрационный фон, вплетенный в его собственное сердцебиение. Это было эхо. Эхо Цветущего Кристалла, погребенного глубоко под руинами «Квантового Рая», в сердце бывшего геода Торна. Эхо Элиаса Торна, Архитектора Реальности, чья безупречная мечта о вечном Порядке оказалась перекодирована в мучительное чистилище осознания вины и боли.
Иногда, в редкие моменты тишины между докладами и кошмарами, Лиаму казалось, будто он улавливает не мысли, а состояния: вспышку ледяного недоумения, волну немой тоски, щемящий отголосок чего-то, похожего на сожаление.
