Конец августа 1990 года, город Энск
– Что это за девушка в зелёных лосинах? – неожиданно спросил Куриленков. – На телевидении работает?
Гена посмотрел сначала на него, потом на меня и молча предоставил мне право ответа.
– Нет, не работает она на телевидении, – ответил я, – она в нашем институте работает. Бухгалтером. Зовут Любой.
– Ясно, – не стал углубляться в тему начальник, – ну мы, кажется, обо всём договорились. Кассета у меня остается, оригинал ты, надеюсь, сотрёшь. А сейчас извините, у меня встреча.
– Даааа, – сказал мне Геннадий, когда мы оказались на улице Ильинской, – а твоя Люба-то пользуется большим спросом на нашем Энском рынке… боюсь, что ни мне, ни тебе ничего не светит после таких заявочек…
– Это мы ещё посмотрим, – бодро ответил я, – а пока я побежал, дела у меня. Хотя стой… можно я от тебя позвоню этому… Айзеншпису – надо ж ковать, пока горячо.
Гена согласился, и я звякнул из его кабинета по межгороду в Питер. Шмильевич оказался на месте, и мы удивительно быстро обо всём договорились.
– Значит так, – сказал я Гене, – на райкоме проблемы с размещением сцены и ограничением движения по площади Сусанина. А я уж, так и быть, займусь обустройством артистов и маркетингом.
– И что за это будет райкому? – тут же включил еврея Гена.
– Организаторам отходит сорок процентов от общего сбора, четверть этого, уж извини, я себе заберу – остальное ваше.
– Тогда лучше это сделать на футбольном стадионе, – внес свои пять копеек Гена, – там хоть билеты можно будет продать, а какие могут быть билеты на нашей площади? Да и народу в стадион больше вместится.
– Согласен, – не стал упираться я, – на стадионе, значит на стадионе. Кстати наш футбольный клуб курирует, если не ошибаюсь, нынешний мэр города. Сразу два вопроса можно будет решить.
И после этих слов я отбыл на место своего временного обитания. Люба уже вернулась и даже приготовила что-то вроде ужина.
– Садись, дорогой, – пододвинула она табуретку к столу, – и рассказывай, что там с этой кассетой? Взяли на телевидение?
– Вкусно, – похвалил я её стряпню, хотя особенно вкусного там ничего не было, – спасибо. А так-то у меня для тебя две новости.
– Хорошая и плохая? – включилась в игру она.
– Там сложно определить степень их хорошести, – продолжил я, – так что назовём их условно номер один и номер два. И даже третья имеется. С какой начать?
– С первой, конечно, – ответила она. – Кто же с конца читать начинает.
– Есть такие уникумы, что и с конца… ну слушай тогда первую – телевидения не будет. В этом месяце, по крайней мере.
– Ну вот, – обиженно надула губы она, – помнил дитятю конфеткой, а потом сам её и слопал. А почему?