Огонь гнева затухает. Волны чувств. Они как шторм, но даже они умеет уходить внезапно, оставляя после себя солёную горечь обиды. Поэтому, стоя напротив неприметной двери в кабинет мужа в полутёмном коридоре, я думала, как поступить — открыть с ноги или притвориться, что ничего не произошло. Я не сразу поняла, что он там не один. Дверь была слегка приоткрыта, пропуская тонкую полосу света, и я услышала то, что не должна слышать. Мне стоило уйти сразу, но я осталась, прикованная к месту.
Подслушивать нехорошо, я не хотела, и в то же время что-то внутри желало этого. Чувство противоречия и страх перед неизвестностью.
— Кир, я… ты… прости, что я пришла сюда… — девушка в кабинете всхлипывала, чувствовалось, как ей тяжело давалось каждое слово.
— Аделия, ты не обязана отчитываться, — мягкий голос Киромира, только с ней он ласков. Именно так я писала всегда в этой жестокой книге.
— Нет, ты не понимаешь, когда она появилась… — Не понимаю, почему я продолжаю слушать их разговор, он не касается моей жизни, а Аделия меж тем продолжает свою робкую речь. — Я поняла, что чувствую к тебе, думала, ты тоже чувствуешь это ко мне. Но теперь я увидела, что всё не так. Мне стоит уйти.
— Стой! — такая мольба в голосе Киромира, словно ему не хватает воздуха. — Ты нужна мне! Я люблю…
— Ненавижу тебя! — невольно воскликнула я. Что-то щёлкнуло в сознании, в глазах помутнело.
Боль опалила душу, её словно вывернули наизнанку. А чего ты ждала? Ты сама этого хотела. Теперь же слёзы застилают взор. Я бегу от кабинета, слыша за собой быстрые шаги, и так неосторожно спотыкаюсь о злосчастный порог, что скрывается во мгле.
Это конец, понимаю я. Моя участь должна была свершиться с самого момента, как я попала в собственный мир. Зубро-пав должен был уничтожить меня ещё тогда, а сейчас это сделает капкан. Хищник, что ждал своей добычи очень долго. Как же было наивно полагать, что смогу выжить в мире, который создала. Он не пощадит никого, кто попал в него хоть раз.
— Прощай…
«Даже если не услышишь эти слова, я хочу, чтобы ты знал их», — промелькнуло перед тем, как все погрузилось во тьму.
