– Всего доброго, мистер Форстер.
– До встречи, мистер Эрратикус, – услышал он свой голос будто издалека.
Зачем он так ответил?
Л развернулся и вышел из зала.
Все было словно в тумане, пока он спускался из Центра управления, брел до остановки, ждал электробус, который увез бы его из этой страны.
Разговоры, музыка, вой сирен, рев проезжающих мимо машин – все это было так тихо, так глухо, будто кто-то убавил громкость.
К нему обратился человек; он попытался рассмотреть его лицо, но оно было размытым.
– Что?
– Как пройти к…?
Конец вопроса он не услышал и пожал плечами в ответ.
Может быть, ее исчезновение – это часть какого-то плана, и она сейчас возникнет вновь?
Но она не появлялась.
Зачем пролетают эти пейзажи за окном?
Зачем он идет вместе с людьми, теряясь в толпе?
Почему они так носятся вокруг? Куда спешат? Что у них в голове?
У каждого из них своя история, свои заботы и переживания, а он был лишь незначительной частицей в этом океане жизни.
И жизнь продолжала идти, несмотря на боль, несмотря на смерть.
И он инстинктивно продолжал жить, хоть пока и не видел в этом смысла. Он узнавал дорогу, искал гостиницу, вспоминал дату отправления самолета в Сод.
Но его существование в один момент стало серым и однотонным.
Еще несколько часов назад у него была цель, движение, рядом с ним был человек…
И в одну секунду все это исчезло.
Он находился в полной пустоте.
Л сел на край кровати в звенящей тишине комнаты и закрыл руками лицо.
* * *
На следующий день он долго не мог встать с кровати. У него не было никакого желания продолжать что-либо делать.
Никакие конкретные мысли не посещали его. Он размышлял лишь об огромной вселенной и месте в ней такого странного и необъяснимого явления, как человек…
Внезапно к нему пришло ощутимое и сильное чувство, заставившее его, все же, подняться с места.
Л чувствовал голод.
Обычный омлет с тостами и чашка кофе в небольшом кафе при гостинице вернули к нему способность мыслить ясно.
Как же сильно человек зависим от таких, на первый взгляд, простых и привычных вещей…
Вернувшись в холл, он уселся на диван и впервые осмотрелся вокруг.
Л находился в просторном, но весьма уютном вестибюле. По его площади размещались диваны и кресла вокруг небольших дубовых столов на изогнутых ножках.
В помещении находилось несколько десятков человек: одни читали газету, другие не сводили глаз с экрана телефона, некоторые беседовали друг с другом. Взгляд Л ненадолго задержался на них: он, будто в первый раз, с любопытством изучал движения их губ, мимику, жесты.
На улице стояла удивительно хорошая погода. Лучи солнца, проходящие сквозь квадраты стеклоблоков, освещали стены, лица, витающую в воздухе пыль, отражались от хрустальных камней люстры, рассыпаясь на десятки ярких бликов на потолке.
