Семёныч и его молодой напарник Савелий ехали к точке, где, как показал тепловизор, были слабые признаки источника тепла. Судя по интенсивности сигнала, тепло имело органическое происхождение. Могло оказаться, что это нора крыс или землероек, но чутьё Семёныча подсказывало: на месте их ждёт добыча.
– О, как я и говорил! Смотри, лежат двое, – Семёныч махнул рукой в сторону обочины.
– Ага, – кивнул Савелий, прищурившись.
Они остановили фургон. Из кузова донёсся глухой стук – собранные ранее трупы перекатились к борту. Савелий вылез из машины и, пытаясь удержать равновесие на скользкой дороге в новых валенках, засеменил за Семёнычем.
– Скользят?
– Есть такое…
– Ты подошву солью натри или песком. Когда подъедем к базе, у входа в больших ящиках должна быть, – бросил Семёныч, не оборачиваясь.
– Хорошо.
Семёныч усмехнулся. Всех новичков можно было вычислить по неуклюжей походке и медлительности. Но потом валенки принашивались – и шаг становился уверенным.
Они подошли к обочине и посмотрели на два тела, к которым их привёл тепловизор. Один труп принадлежал костлявой старухе, другой – то ли подростку, то ли молодой женщине. Точнее сказать было нельзя: труп лежал лицом вниз.
– Чего смотришь? Грузи давай! – гаркнул на молодого Семёныч.
Савелий поднял и уложил в кузов труп старухи. Он справился один – она была легкой, будто её ватник, набитый опилками и тряпьём для защиты от холода, весил больше, чем сама покойница. Затем вместе с наставником они перевернули второй труп и погрузили в кабину поверх старухи. Тело принадлежало подростку, мальчику лет шестнадцати. На его лице зияла глубокая царапина. Семёныч, проследив за взглядом Савелия, хрипло бросил:
