Я сидела на холодной табуретке подобрав ноги, на кухне с покрашенными до середины в отвратительный синий цвет стенами и курила. По крыше и окну стучал дождь. Мерзкий серый день висел за окном пятого этажа и неприятной сыростью сквозил в щели между рам. Слышно было как едут машины, что-то кричат в соседней квартире мужик с женщиной и детские визги. Какая-то однообразная, повторяющаяся изо дня в день, из года в год, картина. Как в кино – скучном и неинтересном. Опавшая листва гнила на земле. Позже снег, ее спрячет ненадолго, потом трава спрячет летом, но я же знаю, что там она есть – гнилая, черная, безжизненная листва, никому не нужная. Никто не будет восхищаться ей. Никто не сгребет ее в охапку, радостно не подкинет. И не возьмет домой, чтобы положить в книгу на память. Конечно, она превратится в листовой перегной, который является ценным удобрением, но она уже не будет собой. Со мной происходил такой же апоптоз.
В соседней комнате что-то мычала пьяная мать. Я сидела поджав ноги, потому что по полу ползали тараканы. Сигаретный дым перебивал вонь, въевшуюся в эту ненавистную мне квартиру, въевшуюся в меня. Мне не хотелось жить и умирать не хотелось. Вакуум. Такое состояние, когда нет ничего внутри. Ни переживаний, ни злости, ничего. Только пустота.
Мой отчим ушел от нее несколько лет назад. Он нашел другую, моложе, интереснее, без детей. Сам он был говном редкостным, но конечно не замечал этого и думал, что он натуральный изумруд редкой огранки.
Хотя, надо отдать ему должное, в моем детстве я была самая модная. Отчим ходил в море старпомом. Джинсы, жвачка, видеомагнитофон. Ни у кого в нашем районе этого не было, кроме меня. Они с мамой смотрели по ночам фильмы ужасов, триллеры, боевики. А я подсматривала в замочную скважину двери. Спина наутро болела, уроки были не выучены, но я на удивление была самой умной в классе. Повезло. Случайная комбинация хромосом, учится было легко. Я понимала и решала задания по всем предметам, как будто уже была в школе раньше, прошла это все и помню до сих пор.
Когда отчим ушел, мать запила. Я не понимала, почему она пьет. Ну и пусть катится этот урод, зачем он нам? Он проявлял ко мне ненормальный, даже мне понятный, сексуальный интерес. Когда у меня выросла грудь, примерно в пятом классе, он «нечаянно» касался ее и спрашивал, не болит ли, просил дать посмотреть. Я отнекивалась и старалась приходить домой только когда дома была мать. Мерзла на улице до вечера после школы или оставалась на дежурство в классе допоздна, но это в итоге меня не спасло…
