За вздымающейся пеной волн постепенно проступали очертания величественного Торсхольма.
Я с утра заняла позицию на носу корабля и вглядывалась вдаль.
По словам капитана, путь до столицы Скайгарда редко занимал больше двух дней. Но из-за шторма нас немного снесло вдоль берега, потому корабль припозднился. Зато у меня была возможность полюбоваться видами скал, перемежаемых бескрайними лугами с мирно пасущимися стадами овец и коров.
Тишина, благодать.
В отличие от архипелага Сомиравы материк еще не испытал на себе прелестей прорывов, а потому безмятежно процветал.
Если верить тому же капитану, выходцу из Скайгарда, то все произошедшее на Равиньяне не что иное, как страшные слухи, распускаемые невежественными островитянами.
То, что я тоже из них, его нисколько не смущало.
Прямо-таки предвкушаю визит в столицу. Там все такие незамутненно уверенные в собственной правоте, что просто прелесть.
– Танари, простудитесь! – на плечи легла невесомая шаль.
Камала не отходила от меня ни на шаг. По ее версии – следила, чтобы хозяйка ни в чем не нуждалась. Но я видела по глазам, что верной помощнице страшно. Она никогда не покидала родного острова. Для нее и поездка на Равиньян была стрессом, а уж в чужую страну с иными порядками и подавно.
– Все равно сейчас переодеваться придется, – вздохнула я. – И тебе тоже.
Мода континента отличалась от архипелага не в лучшую сторону. Там, где южные танны выбирали гладкие, струящиеся ткани и свободный крой, соответствующий фигуре и не стесняющий движений, обитательницы Скайгарда предпочитали создавать себя сами. Весьма причудливыми методами.
Один корсет чего стоит!
Затейницы.
Единственная польза от войны с тварями, которую я могу навскидку назвать – что женщинам позволили выбраться из душного плена шнуровок, накладок и прочих ужасов. Причина самая банальная: если город атакуют, влезать в триста слоев некогда. Красота уступает практичности, если речь идет о выживании.
Не могу сказать, что с нетерпением жду начала прорывов… но в какой-то степени грешна.
Камале повезло чуть больше. Служанки всегда одевались сами, потому их наряды чуть более удобны и их можно натянуть без посторонней помощи.
Сначала я даже крутила в голове идею притвориться горничной, но с сожалением от нее отказалась.
Мне нужно вызывать в однокурсниках уважение, а не жалость или брезгливость. Хватит и клейма «островитянка», как любезно напомнил мне капитан. Если еще и бедной притворюсь – заклюют.
Теперь, оглядываясь назад, я отчасти понимаю отца.
Не в том, что он бросил матушку и женился второй раз. Вовсе нет. Тут ему оправданий быть не может.
