Глава 1.
Атака «мертвецов».
Лето 1915 года подпоручик Котлинский встретил в Осовце. Немцы предприняли уже две неудачные попытки штурма крепости. Русские солдаты хоть и были изрядно измотаны бесконечной войной, но боевой дух не теряли.
Слышалась гармонь и песня, сочинённая кем-то из солдат:
«Там, где миру конец,
Стоит крепость Осовец,
Там страшнейшие болота,
Немцам лезть в них неохота…»
Владимир Карпович Котлинский, командир 13-ой роты, обходил свои боевые позиции. Поступило донесение, что немцы готовят новый штурм крепости. Солдаты не спали. Все ждали.
Вдруг, в утренней звенящей тишине со стороны вражеских позиций стало подниматься огромное белое облако и медленно ползти в сторону крепости.
– Газы! Газы! – послышались крики солдат.
– Поджечь паклю! – скомандовал подпоручик, – приготовить известь.
По его команде перед окопами вспыхнула пакля и солома. Солдаты стали разбрасывать перед своими позициями известь из мешков. Считалось, что это может как-то сбить облако надвигающегося хлора.
Котлинский стоял на бруствере и наблюдал, как облако медленно накрыло позиции 9-ой, 10-ой и 11-ой рот, находящихся в форпосте. Центральный редут, занятый 12-ой ротой тоже медленно накрывало облаком. Казалось, что это был обычный утренний туман. Если бы не дикие крики и хрипы, доносящиеся из окопов.
Зловещий туман приближался к позициям 13-ой роты.
– Готовьтесь, Братки! – заорал подпоручик, – Закрыть все участки кожи. На лица намотать мокрые тряпки! Даст Бог, переживём и эту атаку!
Котлинский спрыгнул в окоп и взял из рук помощника мокрую рогожу.
В этот момент из тумана полетели снаряды. Казалось, что их было так много, что они затмили собой свет утреннего июльского неба.
Зловещая тишина превратилась в ад. Грохот разрывов снарядов, удушающие крики солдат. Туман, разъедающий глаза, вызывающий кровавый кашель и дикий зуд во всём теле. Казалось, это продолжалось целую вечность. Но и вечность заканчивается. Взрывы стихли. Тяжело дыша, Котлинский, бросил взгляд на своих солдат. Полуживые, харкающие кровью, покрытые, как и он сам, страшными язвами и волдырями, они продолжали держать в руках винтовки.
Подпоручик поднял голову из окопа. Он увидел как немцы, одетые в защитные костюмы и противогазы, браво шагали по позициям рот, находящихся в низине. В-живых из русских солдат там не осталось никого.
– Други мои! Не помирать же нам, как пруссакам-тараканам от потравы! Покажем им, чтобы помнили вовек! – заорал сквозь хрип Котлинский, схватил винтовку со штыком и бросился навстречу врагу.
Все, кто мог ещё ходить, последовали за ним. В подкрепление 13-ой роте ударила русская артиллерия. На немцев, которые были уверены, что в крепости не осталось ни одной живой души, обрушился град снарядов и ярость русских солдат, которые помышляли только об одном – отомстить подлым отравителям. «Живых мертвецов» не могла остановить ни шрапнель, разрывающая плоть, ни острый штык, насквозь пронзающий тело. Озлобление и ярость русских солдат, и, конечно, их устрашающий вид повергли врага в ужас.
