ГЛАВА 1. УТРО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ХОРОШИМ
— Выходи на бой, чудище! — прогремел бас за дверью, и я застонала, уткнувшись лицом в подушку.
Голова казалась чугунной, во рту — пустыня после песчаной бури. Ну зачем я вчера смешала гномий самогон с абсентом из полыни? Вечер-то был отличный… но утро… утро — катастрофа.
— Выходи, гадина! — не унимался неведомый громила.
С трудом оторвав голову от подушки, я поплелась к двери. В душе зрело твёрдое намерение превратить нахала в жабу. Или в крысу. На худой конец — в очень грустный кактус.
Распахнув дверь, я прохрипела:
— Мужик, тебе че надо?
Гость замер, выпучил глаза и пробормотал:
— Да чтоб меня черти жрали… Чудище!
Я окинула его взглядом. Молодой, крепкий, но с головой явно не в ладах. Кто в здравом уме суётся к ведьме с утра пораньше? Особенно, если накануне эта ведьма была на шабаше…
— Могу устроить, — процедила я, поправляя съехавшую набок ночную сорочку с вышитыми летучими мышами. — Че тебе надо, смертник?
— Я пришёл отомстить за погубленный урожай! — взревел он, потрясая кулаком. — Меня наняли, чтобы я покарал ведьму, сделавшую это!
Я скрестила руки на груди.
— А где урожай-то сгублен? – уточнила. — И вообще, с чего ты решил, что это я?
— В Сосновках, а ты ближайшая ведьма.
— Сосновки говоришь? — я скрестила руки на груди, стараясь не зевать во весь рот. — А ты, герой-одиночка, в курсе, что у нас в округе ещё три ведьмы числятся?
Мужик замялся, почесал затылок под потрёпанным шлемом:
— Так мне сказали… ближайшая. Да и вид у тебя подозрительный.
Я фыркнула, откинув с лица спутанные волосы:
— Вид? А ты в зеркало давно смотрелся? Наёмник называется. Даже меч криво висит.
Он машинально поправил перевязь, покраснел:
— Я… я тренируюсь!
— Вижу. — Я прислонилась к косяку, оценивая ситуацию. — Ладно, допустим, ты меня нашёл. И что дальше? Будешь махать ржавым клинком перед носом у сонной ведьмы?
— Я… — он замялся, явно не ожидая такого поворота. — Я должен тебя покарать! За урожай!
— Слушай, — я выпрямилась, стараясь говорить как можно убедительнее, — давай-ка разберёмся по-человечески. Покажи мне этот «сгубленный» урожай. Если действительно моя работа — отвечу по всей строгости ведьмовского кодекса. А если нет — ты мне моральный ущерб компенсируешь. За бессонные ночи, испорченное настроение и… — я демонстративно потянулась, — за прерванный сон.
Мужик поёрзал, явно сомневаясь:
— Ну… мне просто сказали, что ты…
— Что я? — я приподняла бровь. — Что я ночью летала над полями и шептала проклятия? Или что я подсыпала в землю толчёные жабьи лапки?
Он покраснел ещё сильнее:
