Андреас погружался в сон. Его глаза были закрыты, и его веки, как и остальная кожа, менялись, становясь похожими на кожу рептилии. Он ещё слышал, что происходит вокруг, но уже переставал отвечать на вопросы, постепенно погружаясь в тайны мироздания.
Мириам хотела спросить у него про день, который безуспешно силилась забыть. Ей всё ещё не давал покоя вопрос: «Почему это произошло? И что делать теперь?». Но пророк уже погрузился в общение с космосом и все больше напоминал большую игуану.
Мириам хотела закричать, чтобы он услышал её…и проснулась. Почему старший научный сотрудник Андреас предстал перед ней в таком виде, можно было только предполагать. Но, по крайней мере, какое-то разнообразие в монотонности марсианских будней.
Сновидения – лучшие развлечения, которые происходили с ней, потому что даже в VR-игру невозможно поверить полностью. Да у обитателей станции и не было много времени на игры.
Когда они только прилетели, ей сразу же показалось, что здесь очень пусто. Ей казалось, что нет ни ночи, ни дня, а что она постоянно спит, и это всё иллюзия. А когда проснётся – снова увидит из окна зеленеющие деревья и сможет выйти на прогулку в парк.
Поначалу ей часто снились такие сны, после которых она просыпалась с криком – потому что сначала там была зелень, и можно было выйти под мелкий дождь, почувствовать его свежесть кожей, а потом всё начинало исчезать, расползаться, стираться, и не оставалось ничего, кроме бесконечной бугристой пустыни. Невозможность выполнить такое простое действие – выйти под дождь – сводила с ума.
Но постепенно они начали обживаться, расширять пространство вокруг себя, и теперь в главном корпусе была оранжерея. Какая-никакая замена прогулкам в парке. И даже с веерным поливом, под который можно было нахально подставить лицо или руку на пару минут, немного нарушая инструкцию.
Всё было продумано заранее: из марсианской почвы переселенцы вырабатывали блоки, которыми укрепляли свой дом – подобно аборигенам, использующим то, что есть вокруг. Почва использовалась как сырьё для 3D-принтеров. Постепенно стена становилась всё толще, чтобы противостоять марсианским ветрам, и слой ветрозащиты превратил овальный главный корпус в часть ландшафта. Они оставили только небольшое круглое отверстие для входа и выезда техники.
С каждым годом вокруг корпусов они ставили всё больше и больше устройств для производства энергии, и Мириам казалось – однажды утром она выйдет и увидит, что поле из них простирается до самого горизонта.
Постепенно «марсиане» начали строить небольшие отдельные дома, стоявшие недалеко от главного корпуса – круглые и уже с прозрачными окнами, напичканные техникой и каждый со своим небольшим урановым реактором, величиной не больше кофейной банки, привезённым с Земли. «Абсолютно безопасно, выключится при любой проблеме, а главное – у нас вообще нет альтернатив» – шутил инженер Джеки при установке. К каждому дому прилагался ветряк, вкопанный от него на почтительном отдалении, но привязанный проводом. Ветряки и солнечные батареи – не очень эффективны на красной планете, но переселенцам приходилось считаться с тем, что «лишней» энергии не бывает. По этой же причине на переработку шло всё, включая любые отходы. Внутри дома было всё самое необходимое и он был полностью автономен, даже с несколькими грядками зелени.
