В Комнате не было ни окон, ни дверей в привычном понимании. Она существовала на стыке реальностей, и её обстановка менялась в зависимости от настроения хозяина. Сегодня это было нечто среднее между готическим кабинетом с бесконечными стеллажами пыльных фолиантов и современной квартирой-студией с тёмными стенами и приглушённым светом. В углу, нарушая всякую стилистику, стоял огромный плазма-телевизор, в котором беззвучно мелькали кадры чужих кошмаров.
На диване из сгущённой тени похожий на гигантскую летучую мышь, раскинулся Брат. Он не восседал на троне, а буквально лежал в позе уставшего после работы офисного клерка, уставившись в потолок, где вместо люстры плавало бледное, светящееся подобие медузы.
– Ску-у-учно… – протянул он, и слово повисло в воздухе, обрастая кристалликами инея.
На полу, посреди ковра, сотканного из застывших детских страхов, сидела Лилия. Она была в своём классическом белом платье с розовыми лентами, но вместо того, чтобы строить лабиринты или пугать жертв, она просто перебирала пальцами бахрому ковра. Её куклы – бледные, безжизненные существа – были аккуратно расставлены в ряд и пылились.
– Мне тоже, – отозвалась она без интонации, подняв на Брата свои пустые глаза. – Никто не хочет играть. Все просто… спят. Или смотрят в стены. Это глупо.
Она пнула ногой одну из кукол. Та бесшумно упала набок.
– Я хочу веселья.
В дальнем углу, в кресле-коконе, свитом из серых простыней, сидела Сомнамбула. Её длинные чёрные волосы скрывали лицо. Она не двигалась, но от неё исходила лёгкая вибрация, словно она проигрывала в голове один и тот же неудачный сон на повторе.
– Ей вообще всё равно, – буркнула Лилия, кивнув в её сторону. – Она может сидеть так вечность.
Брат с неохотой поднялся с дивана. Его тёмное пальто, обычно развевающееся с драматическим эффектом, бесформенно обвисло.
– Что ты предлагаешь? Устроить нашествие на мир людей? Устроить вечеринку с призраками? – он зевнул, и в воздухе на мгновение запахло озоном и старыми книгами. – Мы всё это уже проходили. Это предсказуемо. Надоело.
– Я не знаю, что я хочу! – Лилия встала, и её платье колыхнулось. – Но я хочу чего-то нового. Не страшного. Не злого. Просто… другого.
Она подошла к телевизору и ткнула пальцем в экран, где как раз промелькнул образ счастливой семьи на солнечном пляже.
– Вот! Они все такие… яркие. И шумные. И они куда-то едут. Они называют это… «отпуском».
Брат посмотрел на экран с таким видом, будто наблюдал за жизнью инопланетных насекомых.
– Отпуск? – он произнёс это слово с лёгким отвращением и недоумением. – Это когда они добровольно покидают свои уютные норки, чтобы отправиться в другие норки, но с пальмами? Чтобы лежать под раскалённым шаром и… обгорать?
