С того момента, как погиб Авенар, прошло двадцать три дня. Я считала их – не по календарю, а по черным зарубкам в памяти.
Герцогство Минрах располагалось на самой юго-западной точке королевства, и весна здесь уже вовсю сменялась летом. Но мне все еще было холодно. Холод шел изнутри. Солнце не грело. Звуки раздражали. Еда имела вкус тлена.
Я мечтала исчезнуть. Раствориться, как утренний туман над рекой. Но даже эту возможность у меня отняли. Я больше не принадлежала себе. Мое тело, моя жизнь стали собственностью Гидеона Минраха.
Мой муж. Или скорее – мучитель. Навязанный судьбой, чужими ошибками и, быть может, собственной глупостью. Он приставил ко мне горничную. Та не отходила ни на шаг – ни днем, ни ночью. Сопровождала даже в уборную, спала в смежной комнате и вскакивала при малейшем моем движении.
Вот и сейчас, наблюдая за мной одним глазом, она отворила тяжелую дверь и дождалась, пока в комнату, больше похожую на камеру, внесут поднос с завтраком.
Я в это время сидела у окна, глядя на зарешеченное стекло. За ним виднелось чистое небо, обещающее погожий день. Услышав скрип двери, не обернулась, не издала ни звука. Я давно научилась молчать. Это было единственным способом сопротивления, который у меня остался.
– Вам нужно поесть, госпожа, – сказала горничная, ставя поднос с кашей и теплым чаем на прикроватный столик.
Она выглядела лет на десять старше меня. Темноволосая, высокая, жилистая. С дерзким прищуром и мягким голосом, в котором сквозила натянутая ласковость. Каждое ее движение казалось слишком выверенным, словно она отчитывалась за каждый шаг.
Перед кем? Перед герцогом. Он послал ко мне не просто слугу – надзирательницу и шпионку. Я не сомневалась в этом ни на миг.
За то короткое время, что я провела в этом замке, мне кое-что стало понятно. Здесь никому не нужна новая герцогиня и тем более ее будущий отпрыск.
Мои новые родственницы – свекровь и золовки, с радостью бы избавились от меня, как, вероятно, избавились от моих предшественниц. Но по какой-то причине герцог запретил меня трогать. Запер в этой крошечной комнате под крышей самой высокой башни, поставил охрану и каждую ночь приходил, чтобы исполнить “супружеский долг”.
Чтобы выжить, мне приходилось терпеть. Сопротивление было бессмысленным. Одна, в чужих землях, лишенная любой поддержки, я стала его бесправной игрушкой. Единственное, что мне оставалось, это молиться Всемогущему и надеяться, что однажды эта пытка закончится.
Я знала, чего он хочет – мой муж. Стереть из моей памяти образ Авенара, покрыть его запах на моем теле своим, вырвать из моего сердца все чувства.
