Глава 1. Наследство ждали? А оно свалилось!
София
Сидя в нотариальной конторе, я скучающе рассматривала дорогую, но крайне безвкусную обстановку помещения, вполуха слушая, о чем мне вещает сухенький старичок в огромных, на пол-лица, затемненных очках.
На вид дедку было лет семьдесят, однако из-за хоть и чистенькой, но мешковатой одежды, сгорбленной спины и тех самых очков, понять, сколько ему было на самом деле годков, сложно.
Да и не интересно.
Вот интерьерчик – это другое дело, занимательное, я бы сказала. Например, мне было невдомек, для чего здесь повесили эти пылесборные бархатные шторы? Да им место в музее! К ним было страшно даже подойти, не говоря уже про подвинуть, чтобы пролить хоть немного света в помещение, темновато же! И лампу бы эту настольную фиг знает какого столетия тоже не мешало в тот самый музей определить. На пару с местами потертым таким же темно-красным ковром, ну прям ковер для дворца, не меньше.
А огромный глобус посередине кабинета на стеклянной подставке ему на кой сдался? Катает тудым-сюдым для успокоения нервов? Или там запрятан алкоголь? Я с подозрением покосилась на дедка. Да вроде не был он похож на того, кто время от времени закладывает за воротник. И спиртным не пахло.
Дедок, имени которого я, к своему (не) стыду, не запомнила, заметив мой прищуренный, обращенный на него взгляд, поднял брови и нахмурился:
– София Павловна, вы вообще слушаете, о чем я вам говорю?
Посмотрев на нотариуса, равнодушно пожала плечами. Да слышала я все, не глухая же. Но все равно мне было непонятно, откуда у меня, ни с того ни с сего, сироты, выращенной в стенах интерната, вдруг чудесным образом возникла усопшая, неучтенная родственница, оказавшаяся недавно почившей родной бабулей?
Где она, скажем, была, когда я находилась в детдоме? По какой такой важной причине не забрала меня к себе после смерти папеньки? Почему, если рассматривать сию ситуацию с теоретической точки зрения, отписала именно мне свое наследство в виде непонятного домика в неизведанном захолустье?
С какой такой радости?
Подозрительно это все.
Однако, по заверению дедка, родственников у «доброй» бабули, кроме меня, более не имелось. Это, конечно, не странно, но в контексте всего, все-таки загадочно.
Кашлянув, посмотрела в упор на заерзавшего под моим тяжелым взглядом дедулю, вежливо откликнулась:
– Слышу, и в очередной раз спрашиваю: почему вы уверены, что не ошиблись? Что именно я наследница вашей Грозновой?
Нотариус уже открыл было рот, состроив возмущенную гримасу, но я не дала вывалить на меня свое недовольство, выставила ладонь, натурально закрывая морщинистый рот:
