***
Этим летним солнечным днем золото кленов то здесь, то там уже сообщало о скором воцарении осени и намекало на скоротечность человеческой жизни, но беспечность молодости не собиралась уступать меланхолии и задумчивости зрелости свои пока еще законные права. Столичный бульвар жил своей обычной неспешной жизнью.
Cегодняшний день полагался для того, чтобы даже послеобеденная сонливость бульварных завсегдатаев не смогла затмить новый персонаж, царственной походкой входивший в полуденную тишину этих мест.
Красивая, высокая, дорого и со вкусом одетая молодая женщина лет 30, с тростью для незрячих, плавной походкой уверенно вклинивалась в размеренную жизнь бульвара этого времени суток.
Казалось, что ее элегантность и достоинство передавались даже ее собаке-поводырю. Не возникало никаких сомнений, что идущая хорошо знала цель своего путешествия и понимала, что отвлекаться на происходящее вокруг ее персоны нет никакой необходимости.
Статный молодой доберман, такой же уверенный в своей правоте, как и в своих профессиональных качествах и умении выбирать для хозяйки самое лучшее, поступью проводника, не терпящего возражений, прошел, не взглянув на первые четыре скамейки, и остановился возле пятой, негромко подав голос.
К этому моменту поблизости не осталось ни одного равнодушного к происходящему. Восхищение, удивление, любопытство, зависть и даже презрение успели заполонить все пространство вокруг незнакомки.
Девушка своей поистине волшебной палочкой нашла скамейку и, безошибочно определив положение головы собаки в пространстве, погладила ее в знак одобрения. Доберман воспринял похвалу нордически.
Невероятная посетительница еще недавно полусонного бульвара, аккуратно сложив и убрав свою трость в изящную сумочку, грациозно присела на краешек скамейки, что сделало ее неотличимой от обыкновенных зрячих людей. Но в то же самое мгновение застывшая с идеально прямой спиной показалась бызнатокам восковой фигурой персонажа голубых кровей музея Мадам Тюссо.
Чувство нереальности происходящего цепляло самых внимательных.
Девушка, смотря прямо перед собой, сидела практически недвижимо, и даже резкий звук тормозящих позади нее нескольких машин элитного кортежа не заставил дрогнуть ни единый мускул ее тела.
