Поселка Петровского больше не существовало. Нас встречали слабо дымящиеся остатки деревянного частокола, стаи пирующего на заваленных трупами улицах воронья, обгоревшие стены двух чудом не выгоревших до основания бревенчатых домиков и самое страшное – десяток крестов с распятыми на них людьми. Нашими людьми.
Из-за разыгравшегося на море шторма мы опоздали буквально на пару суток – пришлось пережидать непогоду в маленькой бухточке километрах в тридцати южнее поселения. Если бы только знать, что в это самое время гибнут наши соотечественники, я бы рискнул с частью команды отправиться на помощь осажденным по суше. Эх, полцарства за мобильную связь! Или хотя бы за рацию! Вот уж что доводит меня здесь до белого каления – так это отсутствие связи!
– Хошоны, – уверенно заявил второй помощник капитана «Сокола» Кусков. Высокий, подтянутый красавец лет двадцати пяти от роду, с непослушной кудрявой шевелюрой, торчащей в стороны из-под пытающейся ее сдержать форменной треуголки синего цвета, он так же, как я и несколько членов экипажа судна, разглядывал печальную картину произошедшего разгрома в подзорную трубу. – Бьюсь об заклад, это чертовы хошоны!
Хошонами называлось чрезвычайно воинственное и считавшееся самым несговорчивым на материке Рунгазея племенное объединение туземцев.
– Здесь и гадать нечего, Иван Алексеевич, – угрюмо буркнул в ответ капитан «Сокола» Николаев – степенный бородатый мужчина невысокого роста, – кто же еще способен на такое?
– Ну, допустим, катланы тоже способны разорить и сжечь поселение, – отозвался Кусков, – но распятия – это точно дело рук хошонов!
– Они еще живы! – вдруг заявил напряженно всматривающийся в развалины на берегу Сашка Иванников. – Посмотрите на второй слева крест!
– Готовьте шлюпку, Петр Сергеевич! – тяжело вздохнул я. Живы или не живы, все равно нужно отправлять на сушу команду. Не спасать выживших, так хоронить мертвых – негоже им быть пищей для падальщиков.
– Кошмар! – вопреки смыслу фразы голос Натальи прозвучал вполне буднично. Хоть не каждый день она наблюдает такие кровавые зрелища, но на подобное насмотрелась в своей жизни предостаточно. Чего только стоит казнь улорийцами на ее глазах отца и брата.