Глава 18,
или «ТАСС уполномочен заявить…»
14 июня 1941 года, суббота
Максиму снились самолёты. Чёрные кресты с характерными неубирающимися шасси пикировали на дорогу, оставляя на земле облака взрывов, а он, находясь ещё выше, наблюдал беззвучную картину уничтожения людей, мечущихся в панике. Неожиданно капитан потерял опору в воздухе и начал падать вниз. Сердце замерло от страха, земля стремительно приближалась…
А это что за чужой бред врывается в его персональный кошмар?
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой…
Сдались кому-то мозолистые штыки! Он своё дело сделал. Лучше ничем не грузить довольного и смертельно уставшего за ночь человека. Капитан перевернулся на другой бок и пожелал себе начать дремать вновь.
Но в голове опять возникли звуки.
Вашу мать! Началось в колхозе утро!
Иволгин, ты просто балбес. Всё-таки провёл в лагере радио.
Капитан натянул на голову шинель. Не помогает. Будто кто гвозди вбивает в череп. Так вот тебе, гад, прошлый вариант припева:
С отрядом флотских
Товарищ Троцкий
Нас поведёт на смертный бой!
На, подавись!
Подействовало, но не так, как хотел комбат. Репродуктор поперхнулся, будто переваривая его слова. Потом там что-то глухо щёлкнуло, туберкулезно прокашлялось и очень хорошо поставленным женским голосом начало вещать о методах разведения кроликов в колхозах степного Казахстана.
«Блин, ну просто зараза! Как пилит и выносит мозг!»
Выдвинутая наружу рука как манипулятор начала шарить по сторонам и возмущённо втянулась обратно, не найдя рядом предусмотрительно выставленный кефир. Ах да, он чуть попутал времена.
Придётся просыпаться. На будильнике восемь утра. А он загулял и явно провалил на свидании все пункты заново написанной анкеты о своём исключительно бедняцком происхождении.
Внезапно Максим понял, что в палатке сейчас не один.
Нет, его не пришли арестовывать. Так извращённо органы не будят, и чего их боятся? Любой человек в синей фуражке, попавший в его лагерь и пытающийся качать права, сразу получит в репу. Пугаться эмблемы со змеёй и мечом надо только в Москве. 3-е управление Наркомата обороны так и не переодели к началу войны.
Ещё раньше, в июне 1939-го, товарищ Берия издал приказ, запретивший территориальным органам НКВД лезть к военным[1]. Если им нужен человек, то пусть пишут его начальству. Оно должно решить, кто куда поедет.
Ненашев рывком сел на кровати, спуская босые ноги. О! Ничего себе! Не ждал он так рано в гости пограничника.
