Аня сидела в вагоне электрички, которая, судя по скрипам и вздохам, явно помнила времена, когда паровозы были молодыми и полными амбиций.
Семнадцатилетняя девушка прижимала к груди футляр с саксофоном. Окно было приоткрыто, и тёплый летний воздух трепал её русые волосы. За стеклом мелькали поля, перелески, а потом – будто кто-то провёл невидимую границу – начался лес. Густой, древний, с могучими дубами, чьи ветви сплетались в арки, словно приглашая путников войти… или предупреждая, что лучше не стоит.
«Бабушка говорила, этот лес старше нашего города… Интересно, он помнит тех, кто проходил через него?» – подумала Аня.
Дом бабушки стоял на самом краю деревни, там, где протоптанная тропинка заканчивалась с чувством глубокого облегчения, а лес начинался с видом существа, которое только что вспомнило, что оно древнее, мрачное и вообще не для вас, дорогие люди.
Дом был невысоким, с покосившимися ставнями и крышей, покрытой мхом, будто сама природа пыталась его спрятать. Бабушка, высокая и прямая, несмотря на возраст, ждала на крыльце. Её серебряные волосы были собраны в тугой узел, а в глазах светились искорки, которые Аня с детства называла «бабушкиной магией».
Бабушка, по слухам, и правда была колдуньей – доброй, но всё же колдуньей. А это значит, что её пироги никогда не пригорали, чай всегда был горячим, а кошка смотрела на гостей так, будто знала их будущее и не одобряла.
– Заходи, внучка, – сказала бабушка, и её голос звучал так, будто шёл не из горла, а откуда-то глубже – может, из самой земли.
Вечером бабушка рассказывала Ане сказки. Не те слащавые истории, где принцессы падают в обморок от натёртых корсетом боков, а настоящие – где духи леса дурачили путников, реки пели колыбельные (иногда фальшиво), а ветер мог унести не только шляпу, но и последние остатки здравого смысла.
– Они не злые, – сказала бабушка, поправляя вязаный платок, который, казалось, вязался сам по себе, без спиц. – Но у них своё представление о веселье. Жди от них чего угодно. А если им что-то не понравится… ну, ты увидишь.
Аня кивнула, но мысли её были далеко – завтра начинался фестиваль. Не просто вечеринка под открытым небом с громкой музыкой, шашлыками, палатками и людьми, которые к утру забывали, как их зовут, а шанс. Шанс понять, стоит ли ей бросать «нормальные» планы вроде поступления в университет на специалиста по рекламе (где, как известно, учат убеждать людей покупать то, что им не нужно) или всерьёз заняться музыкой, где единственное, что тебе нужно продавать, – это собственную душу, но зато с хорошим саундтреком.
