Посмотрел на часы: время около двух часов ночи.
– Пора и домой ехать, устал,– подумал я и, отключив программу в телефоне, допил последний глоток мерзкого кофе из бумажного стаканчика. Мой старенький «форд» бодро завёлся, и не торопясь выехал из дворов на центральную улицу.
Я – Сергей Иванович Трубачёв, таксист, не по призванию, а по необходимости. Бывший сотрудник, не доработавший до пенсии каких-то пару лет. Не дали, выгнали в связи с какими-то там пертурбациями у них, у начальства в головах. Тридцать семь лет. Родился, учился, отслужил, пошёл работать в милицию, её так раньше называли. Это сейчас новомодным словом обозвали «полиция». Разведён. Жена не выдержала постоянных отсутствий мужа. Детей нет. Жилье своё, оставшееся по наследству от родителей хоть какая-никакая, но двух-комнатная «хрущёвка» в центре города.
После смерти родителей всё поменялось и перевернулось. Сначала умер отец, потом мама. Остался один, совсем один. Друзей нет, с бывшей женой отношения не поддерживаю, и зачем. У неё своя жизнь, у меня своя. Не красавец, но и от обезьяны всё-таки отличаюсь. От былого спортивного телосложения остались воспоминания, но и чрезмерно полным назвать не поднимется «рука». Так сказать, мужчина среднего роста, приятной наружности, в меру упитанный, в полном расцвете сил, но вот искорка в глазах, «живой взгляд» потускнел…
Автомобиль, тихо шурша колёсами, ехал по опустевшим улицам. Погода мерзкая, мокрый снег, ветер, хоть и начало марта на дворе. Как раз праздники закончились, и сегодня трудовому люду идти с утра на работу.
Слабо освещённые улицы выхватывали в свете фар немногочисленных прохожих. Ехать приходилось медленно, даже наверно слишком. На остановке общественного транспорта приметил одиноко стоящего человека с портфелем в руке. Вторую руку неизвестный держал поднятую параллельно земле и пытался остановить проезжавшие мимо редкие автомобили.
«Если по пути домой, то возьму этого "грача", всё не пустым ехать», – подумал и, притормозив у незнакомца, открыл пассажирское стекло.
Оказалось, по пути и по цене договорились. Незнакомец оказался пожилым, худощавым человеком с испещрёнными морщинами лицом, но глаза его "живые", с искрой, от которой, как говорил один из вождей пролетариата, "возгорится пламя". Одет незнакомец в потрёпанное пальто, брюки и шляпу с широкими краями. Ехали молча. Расплатившись "под расчёт", незнакомец вышел и исчез за поворотом. Во дворы к подъезду проехать затруднительно, и пассажир не стал настаивать на этом.
«Теперь точно домой», – сказал сам себе и, проехав пару кварталов, припарковался возле своего подъезда во дворе пяти-этажки.
