1. Глава 1
Меня любят скептически называть ходячей энциклопедией или всезнайкой, хотя на самом деле это не так. Невозможно знать все. Но мой круг интересов достаточно широк: от способов и сроков разложения органики до рецептов слоеного пирога. Естественно, ни печь что-либо, ни кого-то разлагать я никогда не собиралась. Мне всего лишь интересно получить эту информацию, ее я схватываю на лету, так сказать. Это мой способ выживания в этом изменившемся мире.
Если что-то заинтересовало, я должна, просто-таки обязана найти информацию о предмете интереса. Это такая азартная игра, хоть какое-то веселье. Вот только иногда лучше не задавать никаких вопросов, даже мысленно. Потому что не все знания безопасны.
Эту мысль я повторила себе пару-тройку раз, да только бесполезно. Я уже попалась на крючок. Обычная рабочая ночь, сонный отель, шепот и пьяные разговорчики за дверями номеров, рутинные обязанности — а потом я вошла в очередной номер и обмерла.
На столе лежала чешуя. Крупные блестяшки, некоторые размером с мой кулак, были вырваны с мясом и наживо. Вероятнее, что наживо, иначе откуда столько крови? Ошметки плоти были бледные, сероватые, это значило, что прошло едва ли больше часа с момента разреза. Потом плоть ундиноров приобрела бы желтый оттенок. Да и кровь блеклого красного цвета еще не застыла, не присохла окончательно.
Я чуть наклонилась из стороны в сторону, оглядываясь. Пятна крови покрывали и стол — круглый, на длинной ножке, и его основание — тяжелое, металлическое, неровно окрашенное черной краской, и старый тускло-зеленый ковролин. «Так просто не отчистить, — мелькнула в моей голове мысль, — нужно брать нашатырный спирт, только он кровь ундиноров и возьмет».
Идиотская мысль. Как будто других проблем нет, кроме чистки!
На всякий случай я зажмурилась, но мгновения спустя чешуя никуда не делась. Блестящая, с узором мелкими ромбами — двух идентичных не бывало, это как с отпечатками пальцев у людей. Говорили, что некоторые особо специфические коллекционеры платят за подобный лот — целые чешуйки — тысячи, если не десятки тысяч крон. Отвратительно, конечно, но факт. Ундинат боролся с этим бизнесом уже второй год, но пока безуспешно. Немногие решались выдать ту или иную группировку, даже несмотря на огромное вознаграждение. Это как раз было понятно: зачем деньги, если твою жизнь уничтожат бывшие подельники.
Я прикусила губу, чтобы немного привести себя в чувство, а не пуститься в пространные мысли о противостоянии властей и черного рынка. Так-то продавали не только чешую ундиноров, а и другие части — животных, людей и тех, кто не люди.
