Прошлое
«Элитного общества»
«Хиллкрест» – не просто университет. Это витрина. Шоурум для будущих правителей мира, где даже воздух будто отфильтрован через Dior Sauvage.
Кампус утопает в зелени, стриженной под линейку – садовники в белых перчатках подрезают кусты так же точно, как стилисты убирают лишние складки на кутюрных показах. Здания – смесь готики и чистого гламура: фасады с коваными балконами, внутренние дворики, где пахнет лавандовым лосьоном Byredo и кофе, сваренным на зерне, привезенном из Кении по личной рекомендации профессора экологии.
Здесь нет обычных студентов. Здесь носят униформу от Thom Browne, завтрак подают с миндальным круассаном, а для пробежек используют беговые дорожки в спортивном комплексе с панорамными окнами – потому что пыльная аллея кампуса может испортить кроссовки.
Каждую весну «Хиллкрест» превращается в бешеную карусель: зачеты, вечеринки, светские сплетни и маниакальная подготовка к главному событию сезона – весеннему балу. Хотя кто вообще называет его балом? В программке фигурирует другое название: «Вечер в честь памяти Донателлы Гилсон».
Два года назад, Донателла Гилсон – наследница нефтяного холдинга, чья фотография в серебристом платье с последнего бала до сих пор висела в столовой на третьем этаже – просто исчезла. Без следа. Без визга. Без камеры, которая бы зафиксировала ее последний шаг.
И только недавно – спустя два года скандалов, мемориальных балов, новостей и слухов – ее нашли. Скелет. Под кроватью ничем не примечательной четверокурсницы по имени Мэдиисон Брук, позже известной как – Кэтрин Фирс. В обычной, ничем не примечательной комнате в общежитии.
С тех пор бал – не просто гламурное прощание с учебой. Это скорее… испытание. Для одних – повод выгулять новое платье от Elie Saab, для других – возможность исчезнуть, как когда-то исчезла она.
Но сейчас, в выпускной год, все пошло не так.
«Элитное общество» – те, чьи фото украшали первые полосы газет, чья дружба обсуждалась больше, чем экономические кризисы, – больше не ведут игру. Они в ней застряли.
Им не до вечеров в домах на озере и завтраков в Soho House. Вместо шелковых простыней у них – стальные капканы. Вместо селфи с видом на Альпы – секретные переписки, где каждое сообщение может стать последним.
Они хотели решить, куда поедут после диплома: Падуа, Сингапур или снова Нью-Йорк?
А вместо этого – решают, кому из них можно доверять.
И чтобы понять, как все скатилось в пучину страха и недоверия, нужно вернуться назад.
Когда все еще было безупречно.
Когда они были королями и королевами кампуса.
