Опасная хульдра живёт.
Покуда тебя кто-то ждёт.
За блеском роскошных кудрей золотых,
Что ярче тысячи звёзд,
Прячет она от скитальцев простых
Огромный коровий хвост.
Но если, к несчастью, увидишь ты блеск
Её изумрудных глаз,
Дороже всех синих на свете небес
Она покажется враз.
Послушай, о, путник, песнь лютни моей,
Внемли переливам струн.
Мне больше не страшен ни аспид, ни зверь,
Ни тролль, ни цверг, ни ёту́н.
– Ай, – поморщился Калле, словно хлебнул прокисшего молока, – последняя рифма совсем никуда не годится! И куда только подевалось моё вдохновение?
Но, как бы то ни было, наш герой продолжил напевать свежесочинённые строки, пока не подошёл к водопаду, впадавшему в озеро с чистой, как горный хрусталь, водой. Дни тогда стояли жаркие, выпачкался его камзол, замарались туфли да потемнело серебро на пряжке его ремня. И посчитал бард самым верным искупаться в студёной воде. Омыть ступни, обдать прохладой тело, очистить эльфийские одеяния и перебрать под ласковыми струями светлые пряди волос. Да так размечтался наш чистюля, так размурлыкался, так сладко пел себе под нос, что не заметил, как подкралась к берегу необычная гостья.
– Тебе действительно никто не страшен? – вопрошал звонкий девичий голос. – Совсем-совсем?
– Ах, – воскликнул эльф едва ли не фальцетом, поскольку он успел раздеться до самых панталон. – Ты… ты… ты кто это такая?
– Я – хульдра, – ответила ему незнакомка.
Златокудрая девушка в длинном платье из сочных зелёных листьев и королевском венце из лесных цветов. Прекрасная, как первый луч солнца.
