Петр шел по улице и блаженно улыбался. Еще час назад он шел по такой же улице и не ждал ничего хорошего. А здесь, вроде те же дома, но какие-то веселые. Точно такой же пес сидел возле такой же скамейки, а здесь он буквально светился и доверчиво вилял хвостом.
Час назад Петр шел к Сашке. Еще полгода назад взял у него денег в долг, теперь же намеревался вернуть его. Сашка, конечно, давно забыл об этих деньгах. Он всегда забывал, кому и сколько дал. Некоторые пользовались Сашкиной забывчивостью, а Петра все полгода совесть мучила.
Сашка вообще не от мира сего, причем с самого детства. Вечно ставит какие-то опыты, что-то изобретает. И, надо отдать ему должное, несколько своих приборов он все-же запатентовал. Правда, приборы эти какого-то специфического действия, мало пользуются спросом. Но сам факт…
Сашка работал в институте лаборантом. Кандидатскую он защитил, а на докторскую диссертацию уже лет десять не хватало времени. Однако в институте он пользовался уважением. Отремонтировать какой-то особенный прибор или собрать необычную аппаратуру – это к нему, к Сашке. После него аппаратура сбоев не давала. А вот по имени-отчеству его никто не звал. Сашка – и все тут. А за глаза, между собой, звали Мячиком. И верно, маленького росточка, полноватый, в растянутом свитере до колен он и был похож на мяч. Да еще и его подпрыгивающая, энергичная походка – не идет, а скачет.
Сашка выскочил из-за двери, едва Петр постучал в его квартиру. Странно, обычно долго приходилось барабанить в обшарпанную дверь, а тут сразу выскочил, будто ждал. Жидкие волосы торчат в разные стороны, глаза лихорадочно блестят, весь какой-то шальной. Сашка схватил друга за руку и потащил в комнату со словами: «Щас такое покажу, просто отпад!». Лишь одну комнату своей двушки Сашка использовал, что находилось в другой, никто не знал, она всегда была закрыта. В квартире было чисто и даже уютно. Раз в неделю к Сашке приходила тетушка, приносила полные сумки продуктов, убиралась в квартире, варила большую кастрюлю щей. Выгребала из Сашкиных карманов мелочь и уходила до следующей недели.
Петр как-то спросил у Сашки, знает ли он, что тетушка забирает его деньги.
– Конечно, знаю, – ответил Сашка, – Я специально оставляю деньги в карманах. Она же мне продукты покупает, да и ей самой материальная поддержка не помешает, пенсия-то мизерная. Я предложил ей как-то деньги – отказалась. А так… по-умолчанию, и мне хорошо и она не в накладе.
В комнате царил полумрак, лишь в небольшую щель между неплотно зашторенными тяжелыми занавесками пробивался свет. Вечно заваленный какими-то приборами, пробирками и стикерами с заметками стол теперь был пуст. Все, что раньше находилось на нем, неряшливой грудой валялось в углу. Напротив стола на штативе стоял какой-то агрегат, похожий на старый фильмоскоп: корпус, объектив, а перед объективом – на фужере донышком вверх красовался матовый молочного цвета кристалл размером с куриное яйцо. И больше ничего. Даже журнальный столик с остатками пищи и немытыми чайными бокалами куда-то исчез.
