Иисус был плотником.
Он и сделал то самое зеркало. Из тысячелетнего дерева, на которое указал ему Бог-отец. А после Христос пошел проповедовать, подспудно размышляя о чем-нибудь крестообразном, каждый раз когда оказывался ночью в саду.
Поверхность того зеркала была отшлифована гениальными руками Мессии. И ещё – это зеркало нельзя было разбить, как бы кто ни пытался.
Иисус воскрес (воистину воскрес), а деревянное зеркало, сначала доставшееся одному римскому богачу, начало проявлять свою странную силу…
Так прошло несколько сотен лет.
Внутренний двор измазала зелень. Такая сочная, будто грудь тропиканки. Такая вечная, как (кажется) сам хозяин дома. Да и не дом это был – почти дворец, колонны, фонтан, все прочее… Здесь просто воняло роскошью.
Господин Иксоев нежился на лужайке, его ноги прикрывал плед, вышивка которого отсылала к артистическому восприятию божественной сущности, аристократическим замашкам, тайным акциям всемирного банка и немного к золоту. Мягкое солнце сливалось своим светом со взором серых глаз хозяина поместья.
Иксоев сидел в инвалидной коляске.
Он уже дал распоряжение одному из своих помощников охранной структуры (наиболее смышленому, насколько возможно), чтобы тот исследовал их всех. Серийных убийц. Маньяков-психопатов. Потрошителей. Самых страшных грешников. Настоящих чудовищ.
Вот наконец-то этот «раб» из охраны (кстати, по кличке Яма) нагрянул в сад, решительным шагом загребая траву туда, где сидел его богатый хозяин.
– Ты мне его нашел? – мерзлявая улыбка засветилась на губах господина Иксоева, но тут же исчезла, словно брошенная в пропасть красавица в смирительной рубашке.
– Да, шеф. Так точно, нашел самого лучшего…
Яма передал господину инфопапку, напоминавшую сверхтонкий планшет. Иксоев начал просматривать поток сознания с экрана, на его старом холеном лице отразился слащавый максимум удовлетворения.
Через пару довольно долгих минут богач-начальник отпустил Яму, оставив дело с тем самым маньяком лежать на своих коленях, укутанных в плед.
Сад обширно зеленел, частный дворец блестел белизной в его недрах, откуда-то с юга налетал теплый и слабый ветер.
– Мне скучно, бес… – цитировал Иксоев сам себе классическую фразу, улыбаясь каждые несколько всплесков совершенно безразличного солнца.
По городу шли двое бездельников.
Первый был очень симпатичный. Второй был насмешливый.
Оба парня изучали психо-журналистику на факультете местного университета (чуть ли не самого лучшего).
Симпатичного друзья звали Милым. Ироничного и насмешливого часто называли Перцем. Мимо обоих спешила по-важному настоящая жизнь.
